По своей натуре он был неусидчив, склонен к риску и авантюрам. После возвращения на новгородский стол он редко задерживался в Новгороде надолго, предпочитая править на расстоянии. Чтобы обозначить свое присутствие, он часто оставлял в Новгороде семью или старших сыновей – Федора и Александра. Но новгородцам постоянные отлучки князя были не по нутру: Ярослав Всеволодович появлялся в Новгороде исключительно в период смут или во время организации очередного похода на соседей, не утруждая себя делами собственно города. Показателен 1231 г., когда в Новгороде бушевал голод, а Ярослав Всеволодович тем временем жег черниговские земли. Наверное, и сам Ярослав Всеволодович понимал неустойчивость этого положения, потому с нетерпением ждал возмужания Федора – его он думал поставить полноценным новгородским князем, потому и отказал псковичам. А чтобы положение сына в городе было устойчивее, он задумал женить Федора… на черниговской княжне, дочери Михаила Всеволодовича Феодулии!
Это был ход конем, хотя в Средневековье часто прибегали к династическим бракам ради политических интересов. Правда, невеста по неизвестной причине засиделась в девках – ей был уже 21 год, что по тем представлением было немало. Впрочем, какая разница, ведь речь идет о политических интересах. Федору шел пятнадцатый год – его отец в таком возрасте уже ходил походом на половцев.
Однако случилось не так, как предполагал Ярослав Всеволодович. Буквально накануне свадьбы князь Федор умер. «…И кто не пожалует сего: сватба пристроена, меды изварены, невеста приведена, князи позвани; и бысть въ веселия место плачь и сетование за грехы наша…» – с сожалением написал новгородский летописец.[28]
Семейное горе на время сняло остроту княжеских противоречий. Сама ж Феодулия постриглась в монахини под именем Ефросиньи, была известна своим постничеством и позже была канонизирована…
Впрочем, жизнь на этом не закончилась. Место Федора занял Александр, которого отец теперь готовил к новгородскому княжению. Сам же Ярослав продолжал свою кипучую деятельность. В 1234 г. он снова ходил походом на ливонцев, на город Юрьев. За десять лет до этого ливонские рыцари захватили этот город, а полоцкого князя Вячко, который там сидел, убили. Город же с тех пор был переименован в Дерпт[29] и стал центром одноименного епископства. Ярослав отпустил своих воинов в «зажитие» (попросту – грабеж), а когда немцы вышли из Дерпта, обратил их в бегство. Убегая по руслу реки, немцы попали на место с тонким льдом и многие утонули. После такого конфуза «…поклонишася Немьци князю, Ярослав же взя с ними миръ на вьсеи правде своеи». Кроме «поклонишася», ливонцы обещали Ярославу ежегодно выплачивать дань – надо думать, со следующего года, ибо в тот год Ярослав Всеволодович добычи и так вдоволь взял. Слова своего немцы, разумеется, держать не стали, однако в дипломатических отношениях Владимиро-Суздальского княжества (позже – Московского царства) и Ливонского ордена пресловутая
Украинский историк С. Павленко в своем очерке «Князь Михайло Чернiгiвський та його виклик ордi» предположил, что Федор был отравлен новгородскими «диссидентами».
Ныне г. Тарту, Эстония.
