будто перед ним в воздухе возникал во плоти образ самого дьявола. И когда он выгнал со своей земли семейство Гэмли, слухов о его пакостной натуре, понятное дело, только прибавилось.
Место для замка Эркани было выбрано в стародавние времена по причине его неприступности. Он окружен отвесными скалами и камнями, а приусадебная ферма представляет собой лишь небольшой оазис посреди густой рощи лиственниц, где выращивают овес и турнепс. Роб Гэмли считался наемным управляющим фермы и вместе с двумя старшими сыновьями обрабатывал землю, за что ему платили жалованье и предоставили домик под жилье. Еще была у Гэмли молодая жена, его вторая, и от нее он тоже завел двух отпрысков. В своих поздних детях Роб, что называется, души не чаял: в этих худощавых близнецах – мальчике и девочке. Быть может, он чересчур баловал малышей, потому что именно из-за их бездумной шалости и начались у семьи неприятности. Однажды днем в конце октября, играя неподалеку от своего дома, они заметили хозяина имения, шагавшего через соседнее поле, тыкая тростью то туда, то сюда, что со стороны выглядело вполне разумно. Но даже эти ребятишки догадывались, куда он на самом деле направлялся, поскольку прямо перед ним высилось устрашающих размеров новое пугало, которое их отец установил пару дней назад. И тут маленький Джорди Гэмли – шалунишка по натуре, это уж точно, – проскользнул за оградой прямо к чучелу и спрятался позади него, просунув руки внутрь пиджака, напяленного на страшилище. И когда Гатри приблизился, Джорди начал размахивать рукавами, словно это само пугало вдруг ожило, и запел старую детскую песенку:
Придет страшная рука
И ухватит за бока!
Его сестра Элис, сидя за забором, заливалась смехом, Джорди вернулся к ней, и оба побежали со всех ног куда подальше, потому как, будьте уверены, побаивались Гатри и его злых глаз, страшились того, что он может с ними сделать за такую издевательскую шутку над собой. Но Гатри прямиком отправился к себе в замок, взял немного денег, вернулся в дом управляющего, высыпал серебро перед ним на стол, обозвал близнецов ублюдками, а для их матери нашел ругательство совсем уж неприличное, после чего дал семье двадцать четыре часа, чтобы они убирались с его земли на все четыре стороны. У Гэмли, наемного работника, не осталось выбора, кроме как уехать, и он уехал, не вымолвив тогда больше ни слова, как рассказывала его жена, а только расхаживая по дому и собирая вещи, с лицом бледным, как череп овцы, валяющийся в вереске и отбеленный солнцем и дождями. Ему и в голову не пришло наказывать близнецов, и жена даже испугалась такой слабохарактерности. Но злобу он, несомненно, все-таки затаил, но не на своих детей, а на Гатри.
Семейство Гэмли направилось в чужие края по ту сторону Бен-Кайли, и в десяти милях ниже тамошнего озера они взяли в краткосрочную аренду разработку месторождения глины на черепицу, однако с наступлением новых холодов выяснилось, что глина плохого качества. Кровельщики жаловались, что черепица не выдерживает
