ощущение, что форточку здесь давно не открывали.
Кейси Найс подошла к двери, ведущей коридор.
– Готов?
– Подожди, – сказал я.
Мне хотелось послушать и понять, есть ли в доме кто-то живой. Но я не уловил никаких звуков. Дом оставался тихим и пустым, даже брошенным – и довольно давно.
– Я проверю гостиную, а ты займись спальнями, – предложил я.
Кейси Найс первой вышла в коридор, отделанный фанерой грязно-темного цвета, огляделась и направилась налево. Я двинулся направо и обнаружил гостиную с L-образным уголком, где хозяин ел. Мне сразу понравились изящные пропорции комнаты, но ее портили мебель из темного дерева и стены с тусклыми виниловыми обоями, как в отеле средней ценовой категории. Я огляделся по сторонам и увидел далеко не новые диван, пуфик и два кресла, обитые коричневым плисом. Имелись также два небольших столика, однако телевизора не было. Я не обнаружил в гостиной Котта ни газет, ни журналов, ни книг. Даже телефона. На креслах не валялся старый свитер, на столиках не стояли пустые стаканы из-под пива или пепельницы с окурками. Ничего личного. Никаких следов реальной жизни, если не считать потрепанной обивки и продавленного дивана.
Из дальнего конца дома послышался голос Кейси Найс:
– Ричер?
– Что такое? – отозвался я.
– Тебе обязательно нужно на это посмотреть.
Я уловил странную интонацию в ее голосе.
– Что ты нашла? – спросил я.
– Тебе нужно взглянуть самому.
Я пошел на звук ее голоса – и столкнулся сам с собой.
Глава 11
Очевидно, это была фотография. Мое лицо – черно-белое, увеличенное до натуральных размеров. Вероятно, копия снимка, сделанного профессионалом. Лицо занимало почти весь лист бумаги. К стене снимок крепился кнопками на расстоянии в шесть футов и пять дюймов от пола. Ниже я увидел другие листы бумаги, которые местами накладывались друг на друга, как черепица, с нарисованными на них частями моего тела – шея, плечи, торс, руки и ноги. Художник пользовался черным маркером – в тон фотографии. Человек в натуральную величину, застывший в напряженной позе, ноги широко расставлены – все детали, даже шнурки, тщательно прорисованы.
Получилось весьма похоже. Конечно, мою мать обмануть не удалось бы, но сходство было большим.
Из груди торчал нож. Примерно в том месте, где должно находиться сердце. Большой кухонный нож, дюймов в десять длиной, лезвие которого дюймов на пять вошло в деревянную панель стены.
– И это еще не всё, – сказала Кейси Найс.
Она стояла в алькове, который, вероятно, предназначался для кровати. Я подошел и обнаружил, что вся задняя стена оклеена газетами с вырезками статей обо мне. Сверху висела та же самая фотография в натуральную величину, ниже – копия страницы, с которой ее взяли: моя биография из армейского
