постоял, наслаждаясь солнцем. Весна уже полностью вступила в свои права, и погода была прекрасной. Машина, которая привезла меня, тут же уехала, и наверху трапа в овальном проеме появился стюард.
– Поднимайтесь, пожалуйста, сэр, – сказал он.
Ступеньки слегка прогибались под моим весом, но я добрался до верха и нырнул в кабину. Стюард отступил и встал справа от меня; слева втиснулся еще один тип в военной форме, который вышел из кабины.
– Добро пожаловать на борт, сэр, – сказал он. – Сегодня наш экипаж состоит из представителей военно-воздушных сил, так что вы и заметить не успеете, как окажетесь на месте.
– И где я окажусь? – спросил я.
– В месте назначения.
Пилот в военной форме снова с трудом уселся на свое место, рядом со вторым пилотом, и занялся приборами. Я последовал за стюардом и оказался в салоне, отделанном панелями из орехового дерева, с креслами из желто-коричневой кожи. Я был единственным пассажиром, так что мог выбирать место. Стюард поднял трап, закрыл дверь на замок и уселся на откидном стуле за спиной у пилотов. Через тридцать секунд мы взлетели и начали стремительно набирать высоту.
Глава 02
По моим прикидкам, мы летели на восток от «Маккорда». Впрочем, особого выбора не было. На западе находились Россия, Япония и Китай, и я сомневался, что такой маленький самолетик сумеет туда добраться. Я спросил у стюарда, куда мы направляемся, и он ответил, что не видел полетного листа. Я был уверен, что он врет, но не стал на него давить. Он оказался весьма разговорчивым – на любые другие темы. Например, сообщил мне, что это «Гольфстрим IV», конфискованный у нечистого на руку хеджевого фонда в результате федерального расследования; самолет передали военно-воздушным силам для использования высшим командованием. И следует заметить, что им очень повезло – аппарат просто потрясающий. Тихий, надежный, а кресла просто феерические! У них миллион самых разных функций и возможностей. На бортовой кухне есть настоящая кофеварка, и пассажиры в любой момент могут получить кофе.
Я попросил стюарда включить ее, но сказал, что наливать себе кофе я буду сам. Ему это понравилось – видимо, он посчитал мои слова знаком уважения. Я не сомневался, что на самом деле он не стюард, а что-то вроде телохранителя для сопровождения высокопоставленных пассажиров, и было очевидно, что он гордится своей работой, потому что она свидетельствует о том, какой он крутой.
Я смотрел в окно, сначала на Скалистые горы с темно-зелеными деревьями у подножия и ослепительно-белыми шапками на вершинах; дальше начались коричневые поля, похожие на крошечные фрагменты мозаики, их вспахивали, засеивали, потом собирали урожай, снова и снова, несмотря на то что дождей здесь бывало не так чтобы очень много. Глядя на пейзаж внизу, я понял, что мы срезали угол Северной Дакоты, затем увидел кусочек Небраски, и вот мы уже в Айове. Принимая во внимание сложные геометрические составляющие
