в восемьдесят футов и пятью сотнями буддийских монастырей внутри, в годы наивысшего расцвета стал местом жительства более полумиллиона человек. В городе разговаривали только на китайском языке, в богатой городской библиотеке была собрана китайская классическая литература для обучения будущих чиновников Северной Вэй. Бывшие варвары приближались к тому, чтобы затмить славу Цзинь.9
Тем временем на востоке небольшое корейское королевство Пэкче, обеспокоенное тем, что к северу от него наращивало силы Когу-рё, отправило ко двору Северной Вэй просьбу о защите и союзе.10
За великим королём Когурё Квангэтхо Расширителем последовал его сын Чансухо, правивший семьдесят девять лет и заработавший прозвище «Долгожитель». В течение десятилетий Чансухо постепенно превращал Когурё из набора завоёванных территорий в единое государство.
Пробыв на престоле двадцать лет, он перенес свою столицу на другое место. Его отец правил из древней столицы Кванмисон на реке Ялуцзян. Это было хорошо защищённое место для постройки крепости, но с расширением территории Когурё на юг полуострова оно оказалось расположено слишком далеко на севере, чтобы быть центром владений. Чансухо решил править из Пхеньяна, расположенного дальше на юге, в долине реки Тэдонган.
Это предполагало повышенный интерес к югу – и тревожило южные королевства Пэкче и Силлу. Их правители понимали, что ждать помощи можно только от Северной Вэй – Лю Сун более не была настолько могущественной, чтобы повлиять на соотношение сил.11
На подмогу Пэкче были направлены войска Северной Вэй, и Силла[60] объединилась с соседом. Однако даже этой тройной защиты оказалось недостаточно. В 475 году Чансухо, король Когурё, отправил свои войска против столицы Пэкче. Он захватил короля Пэкче в бою и обезглавил его, а оставшиеся члены правительства были вынуждены бежать на юг, в город Онджин.
Пэкче было практически уничтожено этой войной, а Когурё расширило свои границы, покрыв территории на севере и даже на западе.
Однако королевство Силла, несмотря на разорение соседа и союзника, уцелело – отчасти из-за того, что Когурё расценивало Пэкче как главную угрозу, а Силла была на втором месте. Силла отставала от двух остальных государств. В 500 году, когда к власти в Силле пришёл Чиджын, здесь были слабо развиты ремесла, практически отсутствовала торговля с другими странами, а система управления была рудиментарной. Чувство единства народа еще настолько не сформировалось, что у страны даже не было единого общепринятого названия.
Чиджын стал искрой, пробудившей Силлу, заставившей ее осознать себя как единый народ. Правитель Силлы впервые взял китайский титул ван (правитель, князь) вместо традиционного титула марипкан (высокородный вождь). Он объявил вне закона некоторые древние и неприятные традиции Силлы – такие, как обычай хоронить рабов вместе с хозяином. Он пригласил китайских специалистов, чтобы обучить народ Силлы пахать
В специальной литературе наименование «Силла» обычно не склоняется, но мы для большего удобства чтения нарушаем это правило.
