style="font-size:15px;"> – И этот рассказ потерялся в пустоте твоей прелестной головки.
– По-моему, она просто морочит всем голову, – прошептал я себе под нос, но харрами услышал и отсалютовал бутылкой, едва не сверзившись вниз с балюстрады. Спасли его две дополнительные лапы, одна из которых держала оплетенную прутьями бутылку, а вторая, свободная, успела ухватиться за узорную балясину. Кошак пробормотал:
– К нам приехал цирк, и теперь мы будем платить втридорога за программу…
Внизу из шлюза показались несколько спутников фаворитки: две женщины-туры, закованные в чудовищную броню и с огромными топорами в руках, три поскромнее одетых эльфийки и два, судя по всему, ушастых наложника. А как еще назвать юных эльфов, облаченных лишь в полупрозрачное шелковое исподнее? Последние с интересом вертели головами, старательно откидывая с лица пряди распущенных длинных волос одинаково серого цвета. Разговор гостьи и хозяйки даракаля, начавшийся на повышенных тонах, продолжился вполголоса. Туры, убедившись, что все нормально, вернулись в шлюз и втащили в зал четыре огромных сундука, появление которых кошак не преминул откомментировать:
– Такая бережливость достойна восхищения! Всю казну королевства притащила с собой от греха подальше!
Я вытаращился на харрами, не веря ушам. А кот фыркнул и специально для меня объяснил:
– На ее наряды уходит треть месячного бюджета страны, не меньше. А ты кто такой будешь?
Вопрос застал меня врасплох. Кошак тем временем сноровисто перебрался по распорным балкам на мою сторону балкона. Причем по пути он явно хотел отпустить одну из бутылок в полет, прямо над Родерией, но что-то его удержало… Может, мысли о большой политике? Харрами с интересом обошел меня по кругу, принюхиваясь. Я же с не меньшим интересом разглядывал нового мохнатого знакомого. Кошак вкрадчиво пробормотал:
– А ведь твои шейные знаки пахнут краской… Какой у нас тут замечательный юный обманщик! Так и съел бы…
– Клыки выдерну, – предупредил я, отчетливо осознавая невыполнимость угрозы.
– Ты? – прищурился кот. – Мне? Своими ручками? О да-а-а…
Я чуть не сел на мягкое место, услышав такой страстный выдох. А харрами заботливо приобнял меня за плечи свободной от выпивки лапой и добавил:
– Тебе можно все, сладкий…
От такой извращенской откровенности я чуть не заработал нервный тик, но все-таки смог совладать с задергавшимся глазом. А кошак еще раз принюхался и со странным удовольствием в голосе промурлыкал:
– А вот руки твои правдивы, светлячок. Не расскажешь, кого ты уже пометил своим благословением, сладкий? Кто в даракале заслужил твое сладкое наказание, мальчик-моркот? – Кошак горячо дохнул мне в шею: – Я порву ее на части, так и знай. Лучше не говори ее имени, светлячок. Еще увидимся.
Когда я отдышался, харрами и след простыл. А на балкон вбежал слуга с причитаниями:
– Господин
