style="font-size:15px;"> – Ну что ж! На нет – и суда нет! – и купец выплеснул вино на печь. Раскаленное железо сразу превратило зелье в пар. Хмельной запах повис в чуме.
– Не хотел пить, дак хоть понюхай!
– И нюхать не хочу эту гадость. До сорока годов не пробовал и сейчас нюхать не стану, – Дураков поднялся на ноги. – В следующий раз приходи без вина, – рад буду встретить. С вином – гнать буду! Спасибо за чай!
И резко вышел.
У торгового чума стояли несколько нарт с кладью и очередь самоедов на мен. Пьяный Седо вертелся возле очереди, дыша на людей винным перегаром.
– Седо! Иди в чум, проспись! Сегодня больше вина не будет! – сказал староста и вошёл в торговый чум. Василий Никифорович вальяжно сидел за столом и играл на счётах костяшками.
Рядом жался Канюк, молодой крепкий самоед. Он смотрел, как считает деньги приказчик. Больше и больше косточек гонял он туда-сюда по прутику.
– Вот сколько стоит твоя пушнина! – сказал Василий Никифорович.
– Много! – обрадовался Канюк и заёрзал на шкуре. Он представил, сколько товаров возьмёт у купца.
– А теперь посчитаем твои долги, – пояснил Иванов. И начал сбрасывать. Сначала – по одной, потом по две, затем по три косточки за взятые в долг муку, бисер, чай. Он сверял с накладными, сгоняя косточки с Канюкового прутика. Увидел вошедшего старосту:
– Ты что-то хотел, Фёдор Петрович!
– Я держал говорку с Сотниковым и на продажу вина наложил запрет!
– А как же быть? Я хотел взять два ведра. Скоро праздник солнца. Хотели отметить маленько. – огорчился Канюк.
– Встречайте праздник, как раньше бывало. Чай, строганина, живое кольцо вокруг костра. Теперь думают, без вина и солнце не взойдёт. Лишь бы повод выпить, – ответил Дураков. – А затем пьяное веселье закончится стрельбой. Запрет есть запрет!
– Но ведь они досаждают этим вином! – вступился приказчик. – Идут в чум и денно и нощно. За горло берут, чтобы вина дал в долг.
– Теперь отправляй всех ко мне! – сказал Дураков. – Будешь с пьяными вести торг – пеняй на себя!
Он вышел из чума и сказал, стоящим в очереди:
– Не досаждайте купцу вином! Узнаю – судить будем на совете управы. Кроме штрафа и в острог можете угодить за нарушение запрета. Поняли? – строго спросил староста.
– Поняли! – нехотя ответили самоеды.
А не угомонившийся Седо сказал негромко:
– Уедет Дураков, тогда и нальёт купец вина.
Староста услышал шёпот пьяного охотника, повернулся.
– А ты, выпивала, не сбивай людей с толку! Будешь пить, из долгов не выберешься и детей потеряешь!
Он положил на нарту ружьё, куль с провизией и тронул каюра за плечо:
– Поехали в сторону Хантайки.
Упряжка, завихрив снегом, вскоре слилась с тундрой.
Фёдор Петрович Дураков, объехав свои стойбища,
