при виде имени деда и налогов, которые он оплачивал. Что случилось с Зофи? Наоми хочет ее отблагодарить за цветы на могиле матери. Но, просмотрев весь список жителей городка, она не находит фамилию ее отца. Она покидает муниципалитет, и гуляет по улицам городка, надеясь встретить старую высокую и полную женщину. Никто в городе не знает женщину по имени Зофи.
Наоми направляется в деревню. Она отыскивает знакомые уголки, но это уже не усадьбы юнкеров. Все частное имущество перешло в руки новой власти. Большие усадьбы были ликвидированы. Весь округ потерял свой прежний характер. Лишь старые деревья, посаженные прусскими юнкерами, свидетельствуют прошлом. Она вглядывается в темную глубину леса. «Поиграем в полицейских и разбойников», – слышится ей голос деда. Высокий и гибкий, он шагает впереди всех, и громовой его голос диктует правила игры. Внуки разделяются на хороших и плохих. Гейнц, глава разбойников, исчезает среди огромных стволов деревьев. Белки скачут по суковатым ветвям, на верхушках чирикают птицы. Кукушки молчат. Разбойник Гейнц берет Наоми в плен, и маленький Бумба ликует по этому поводу. Она привязана веревкой к толстому стволу. Ужас охватывает ее. Лотшин не удается ввести ее в игру. Напуганная дикими кабанами, она вся дрожит при виде зайцев, убегающих от диких кошек из зарослей леса в зеленые поля. Смех деда немного облегчает страх от холода лесной тьмы. Смутные голоса приближаются к ней из дальних далей. Охотники, верхом на лошадях, скачут по краю болот. Посох деда Якова постукивает по тропинке в трактир, скрытый между соснами, стоящими почти вплотную друг к другу. Внуки шагают за ним. Бумба, глава победителей, восседает на плечах деда, который распевает песенки своей няни Котки:
Нет, больше ни Иисус,
Братья и сестры, кто из вас не трус,
Не пугайтесь тьмы лесной, —
Маленького Якова ведите домой.
Котка дожила до глубокой старости, но песенки, которые она пела маленькому Якову, остались в его душе. Дед и трактирщик пьют пиво из огромных бокалов, а внуки, и победители и побежденные, получают розовато-желтый лимонад. Дед берет ружье и стреляет в мишень, повешенную на стене трактира. Внуки бегают снаружи. Дед выходит к ним, оделяет всех шоколадом и начинает рассказывать свои байки.
Трактир в глубине леса предал деда. В конце 1932 дверь трактира закрылась перед евреем Яковом Френкелем. В темном лесу, в конце зеленой равнины, кончились детские игры. Теперь в трактире звучали рассказы о героях-воителях, которых предали. «Свобода дается немногим! Следует вернуться к природе и вернуть силу личности!» – кричали за столами пьяные юнкеры.
Из глуби леса слышны выкрики: «Юдке! Юдке! – догоняют ее мерзкие дразнилки из усадьбы графа. В гостиной буржуазного дома, развалившись в кресле, она пьет кофе в компании Ильштин.
«Ты еврейка, верно?!» – взрослый брат Ильштин ловит взгляд ее колючих глаз.
«Ну, да, я – еврейка. И что?»
«Я еще не слышал такой дерзости из уст еврея, – он кривит брови и обращается к
