он сошел с тропы. Что ж, сейчас он ее отыщет. Мельницу уже хорошо видно, в окнах уютно и по-домашнему горел свет.
Габлер попытался вытянуть ногу, но лишь увяз еще глубже. Теперь и левой ногой. Вскоре он стоял уже по колено в холодной жиже; сапоги и штаны прилипли к ногам, как вторая кожа. Габлер тревожно огляделся в поисках спасительного дерева или куста. В нескольких шагах росла ива, тонкие ветви которой свисали на расстоянии вытянутой руки. Быть может, удастся ухватиться за них и выбраться? Он выбросил резную фигурку, которую до сих пор держал в руке, потом ухватился за ветви и стал тянуться.
Ветви оборвались.
Тогда Габлер решил, что пора звать на помощь. И дорога, и мельница были не так далеко. Наверняка его кто-нибудь услышит.
– Эй! – крикнул он изо всех сил. – Есть там кто? Я тут, в топях!
Но никто не ответил.
Габлер выругался и ухватился за другие ветви, с виду более крепкие. И в этот момент заметил, что со стороны дороги кто-то приближается. Он облегченно выпустил ветви и стал махать. Похоже, его крики все же принесли пользу. Вероятно, какой-нибудь извозчик услышал его и решил проверить, всё ли в порядке. Габлер невольно рассмеялся: он ведь едва не наложил в штаны от страха. Какой же он все-таки дурак! Ему нечего бояться. Господь был на его стороне.
– Я здесь! – крикнул он. – Помогите, я увяз!
Человек подошел ближе. Он что-то держал в руках. Габлер сначала решил, что это палка. Но незнакомец приблизился еще немного, и Габлер различил в его руках меч.
Огромный меч.
Казалось, сам архангел Гавриил приближается в полумраке.
– Боже правый… – пробормотал Габлер.
Человек осторожно приближался, избегая при этом ступать в мелкие лужи. Вместо этого он легко перескакивал с одной кочки на другую, пока не оказался рядом с Габлером.
Урбан узнал его.
Человек занес меч.
– Нет, прошу, не надо… – успел прохрипеть Урбан.
Затем клинок с противным хрустом вошел ему в живот. Габлер дернулся и повалился в грязь. Алая кровь перемешалась с черной болотной водой.
Человек выдернул меч и ткнул еще раз. После чего тщательно вытер клинок о листья, опустился на колени и прочел молитву.
И ушел туда, откуда явился.
Карета судебного секретаря со скрипом катила через болота к монастырю, что жался к южному склону Лабера. Над топями стелился туман и укрывал кусты и вереск вдоль обочины.
Куизль ехал верхом рядом с каретой. Его лошадь, старая кляча, угрюмо, под стать наезднику, брела мимо ив и кустарников, отделяющих дорогу от болот. В какой-то момент палач уловил отдаленный крик, но карета скрипела слишком громко, чтобы разобрать слова. Вероятно, какой-нибудь лесоруб предостерегал товарищей от очередного оползня. В этой проклятой долине они были частым явлением.
Якоб окинул недоверчивым взглядом вершины гор, по большей
