отказываются от следующего воплощения на Матушке Земле… Они отказываются от исправления сделанных ими ошибок… Они отказываются от перехода в Небесное Царство во Свет… Они сами перекрывают себе возможность жить свою жизнь.
– А что, разве есть такие люди, которые выполняют свою задачу и свое предназначение, с которыми они пришли на землю в первый раз?
– Есть. Но это не говорит о том, что они могут не принимать в своей семье дитя. В этот период их развития им дитя необходимо больше, чем раньше. Дитя может показать им путь в Небесное Царство во Свет.
– А что, разве в нас самих нет этого пути? – не унимаюсь я.
– Есть. И каждый человек знает его да в себе его хранит. Но мы не знаем, что нам может встретиться на этом пути и как нам с этим справиться, не растеряв силы жизни.
После этих слов я задумываюсь, а баба Гуля идет дальше косить траву. Поравнявшись со мной, она спрашивает меня:
– Та к о каком ограничении ты говорил, когда рассказывал, что ты чувствуешь, когда ты принимаешь дитя для продолжение своего рода?
– Хо-о! Я много чем в этот момент ограничен: правилами семьи, например, своих родителей и общества, да мало ли чем…
– Это какие такие правила семьи и общества, объясни мне!? – заостряет мое внимание бабуля.
Я снова погружаюсь в то состояние и вижу, как моего отца наставляют его родители:
– Чувствуется, что родители говорили моему отцу: пока дитя маленькое, его надо оберегать, не заставляй его что-либо делать, ему на свой век хватит, еще наработается. Общество навязало: что дитя бить нельзя. Его надо любить даже тогда, когда оно не слушается, шалит или все делает назло. Оно же дитя, чего с него взять? Оно же бестолковое!
– Так, а чем тебя связали?
– Законом об уголовной ответственности.
– А это как?
– Все очень просто, убьешь дитя – тюрьма. Родил его – расти. Терпеть это – моя участь.
– Вот это да! А что ты хочешь сказать сыну, когда говоришь: «Я тебя породил, я тебя и убью»?
– Ну-у, во-первых, я говорю это от своего бессилия. В этой ситуации у меня больше нет сил сдерживаться, нести эту ношу. И нет сил изменить свою жизнь. Во-вторых, этими словами я хочу показать, что сын мне не нужен, как обуза, что у него есть своя жизнь и что мне ответственность за его жизнь не нужна: она мне чуждая и не по силам. Этим я говорю ему: возьми, сам ответственность за свою жизнь. Живи, как ты видишь и как тебе необходимо, только не трогай меня. Оставь меня в покое. И все.
– А отчего дитя для тебя в этой ситуации – обуза?
– Потому что я не могу жить сам для себя: я обязан растить сына.
– Что ты этим показываешь своему сыну?
– Я показываю свои проблемы, свою слабость. А кому можно показать свою слабость и свои проблемы?
– Только самому близкому или родному человеку. Вот я и делюсь с ним своими бедами. А он уж сам решает: брать на себя мои проблемы или нет. Возьмет на себя – пойдет по пути зла, и будет мучаться
