как где-то в городе купила пряжу за полцены. Тетя Аньмэй хвастается, что связала какой-то необыкновенный свитер для новорожденной дочери Руфи.
– Она думать, он из магазин, – гордо заявляет она.
Тетя Линь рассказывает, как ее разъярил один продавец, отказавшийся принять назад юбку со сломанной молнией.
– Я была чисылэ, – говорит она, все еще кипятясь, – взбешена до смерти.
– Однако, Линьдо, ты все еще с нами. Ты не умер, – поддразнивает ее тетя Иннин и сама смеется, а тетя Линь между тем говорит: «Пон!» и «Маджонг!» – и выбрасывает свои фишки, смеясь, в свою очередь, над тетей Иннин и подсчитывая очки. Мы снова перемешиваем фишки. Я начинаю скучать, меня клонит в сон.
– О, что я вам рассказать, – громко произносит тетя Иннин.
Все вздрагивают. Тетя Иннин – загадочная женщина, всегда погруженная в собственные мысли, немного не от мира сего. Мама часто говорила: «Тетя Иннин не уметь слушать. Она уметь слышать».
– Полиция арестовать сын миссис Эмерсон прошлый выходной, – говорит тетя Иннин таким торжественным тоном, будто гордится, что сумела первой сообщить столь важную новость. – Миссис Чан сказать мне в церковь. Его машина полный телевизоры.
Тетя Линь быстро произносит:
– Аййа-йя, миссис Эмерсон хорошая дама, – имея в виду, что миссис Эмерсон не заслуживает такого позора.
Но тут я вижу, что это еще и камушек в огород тети Аньмэй, чей младший сын тоже был арестован два года назад за торговлю крадеными автомобильными магнитофонами. Тетя Аньмэй тщательно протирает свою фишку, перед тем как ее сбросить. Она выглядит уязвленной.
– Каждый в Китае теперь есть телевизор, – говорит тетя Линь, меняя тему разговора. – У весь наш родня там есть много телевизор – не просто черно-белый, но цветной и дистанционный управление! У них есть всё. Когда мы спросить, что им купить, они сказать ничего, достаточно, что вы приехать в гости. Но мы все равно купить им всякое, видеоприставки и плееры «Сони» для детей. Они сказать, нет, не надо этот, но я думать, им нравилось.
Бедная тетя Аньмэй трет свою фишку еще энергичнее. Я вспоминаю, как мама рассказывала мне о поездке Су в Китай три года назад. Тетя Аньмэй накопила две тысячи долларов, чтобы истратить всё на семью брата. Она показывала моей маме содержимое своих тяжеленных сумок. Одна была битком набита всякими сладостями: шоколадными батончиками, драже, засахаренными орешками, быстрорастворимым какао и маленькими упаковками фруктового чая. Мама говорила, что еще была целая сумка с самой что ни на есть несуразной одеждой: яркие купальники в калифорнийском стиле, бейсболки, полотняные штаны с эластичным корсажем, лётные куртки, свитера с эмблемой Стэнфорда, спортивные носки – все новое.
Мама сказала ей: «Кому нужны эти шмотки? Все хотят только денег». Но тетя Аньмэй ответила, что ее брат очень беден, а они по сравнению с ним очень богаты. Так что она проигнорировала мамин совет и взяла свои неподъемные
