Капитан.
– Боюсь, что уже начал трапезу: смерти сотнями регистрируют. Как эпидемия в улье, честное слово. А ты что думаешь?
– Чем дальше плыть, тем глубже море, – сказал Денис и снял панаму.
– Да уж, все мы – как пассажиры тонущего корабля. А если корабль тонет, пора купить место на шлюпке, задумался Жора. – К слову, я сегодня с Ильясом выпиваю.
– Передавай привет и скажи, пусть заплывает в нашу гавань, а то все мимо проходит, и ни весточки.
Жора вышел на улицу, дорога была покрыта медвежьей линькой. Он уселся в машину и отправился на окраину города, где находился морг. Миновав КПП, он вошел в серое одноэтажное здание. В подвале его уже заждался знакомый патологоанатом, широкий в плечах и с отвисшим пузом, как мясник на ярмарке. Медик проводил психиатра к столу.
У тела на большом пальце левой ноги болталась бирка, закрепленная проволокой. «Сергей Зиннуров, 8 марта 1989 года». Приятель-патологоанатом ловко орудовал скальпелем, вскрыв кожу на сухом посеревшем лице.
Жора ожидал увидеть желтый жир, но его практически не было. Запах гнилого абрикоса был отвратителен, но Борух привык.
– Причина смерти – яд, вот погляди, – приятель вытащил щипцами почерневший язык. – Сомневаюсь, что он не знал, что пьет, хотя…
– То есть ты утверждаешь, что пациент сам отравился? Таким образом, это не убийство, а суицид… Я верно понимаю?
– Ты с подозреваемым поговори. Но, думаю, этот самый Зиннуров покончил с собой после разговора с задержанным. Вообще, странные вещи про подозреваемого говорят. Он еще в отделе всех довести успел, один майор даже в окно выброситься пытался, да в раму не пролез: уж больно жирный.
– Упитанность всегда считалась признаком финансового благополучия и психического здоровья. Хотя сегодня дородные люди больше подвержены депрессии, чем менее тучные сограждане. Ты, например, не страдаешь от приступов меланхолии? – Жора посмотрел на толстяка.
– Только по одной причине: трупов в последнее прибавилось, а куклу я не могу закончить: подходящих кандидатов нет, тухлятина, да и только.
Борух вспомнил про странное увлечение товарища: тот уже несколько лет складывал по кусочкам куклу «Идеальной жертвы», как он сам ее называл. Не сказать, что Жору это удивляло: он уже десять лет собирал портрет идеального убийцы, пускай и психологический, отбирая слова и жесты у кандидатов. Борух полагал, что так сможет приблизиться к разгадке смерти. В жизни идеальных убийц он пока не встречал.
– Окажись я на твоем месте, то подошел бы к вопросу прагматично. Если бы мне не хватало тел, я бы убил кого-нибудь. Ты не думал об этом?
– Да нет уж, я дождусь, пока ты сыграешь в ящик, – широко улыбнулся патологоанатом. Жора вежливо кивнул, но не нашелся что возразить.
– До завтра, выбирайся в бар, хоть побеседуем. Или у тебя на вечер планы? – сказал он, ударил врача по плечу и, не дожидаясь
