деревенской тиши, к морским берегам, в горы. И ты также привык более всего желать этого. Все это, однако, говорит лишь о крайнем невежестве, ибо в любой момент ты можешь удалиться в самого себя. Ведь самое тихое и безмятежное место, куда человек может удалиться, – это его душа. В особенности же человек, который найдет внутри себя то, вглядевшись во что, он тотчас преисполнится спокойствием; под спокойствием же я разумею здесь не что иное, как сознание своей добропорядочности. Почаще же разрешай себе такое уединение и черпай в нем новые силы.
Пусть будут установлены краткие и основные положения, первого соприкосновения с которыми будет достаточно, чтобы разогнать всю печаль и отправить тебя обратно недосадующим на то, к чему ты возвращаешься. На что ты, в самом деле, будешь досадовать? На порочность людей? Но если ты поразмыслишь над положением, гласящим, что разумные существа рождены друг для друга, что терпение есть часть справедливости, что люди заблуждаются против своей воли, если ты вспомнишь, что столько людей враждовавших, подозревавших, ненавидевших, соперничавших умерло и обратилось в прах, то скоро успокоишься.
Но не досадуешь ли ты на удел, доставшийся тебе в силу устройства Целого? Возобнови в своей памяти дилемму: «Или Промысел, или атомы»[42] – и те положения, которыми доказывается, что мир подобен Граду.
Тебя смущает еще состояние тела? Подумай о том, что дух, сосредоточившийся в самом себе и познавший свою собственную мощь, не смешивается с тихо или порывисто движущейся жизненной силой[43], и обо всем другом, что ты слышал и одобрил относительно наслаждения и страдания. Тебя увлекает мечта о славе? Обрати внимание на то, как быстро все предается забвению, на хаос времени, беспредельного в ту и другую сторону, на суетность похвал, изменчивость и безрассудство тех, которые, по-видимому, тебя ценят, на незначительность пространства, пределами коего слава ограничена. Ведь вся земля только точка. А какой крошечный уголок ее занимает место твоего пребывания? А сколько здесь тех, кто будет прославлять тебя, и что они собой представляют?
Вспомни же, наконец, об удалении в свою собственную обитель и, главное, не разбрасывайся, не суетись, но будь свободным и смотри на вещи, как муж, гражданин, смертный! Среди истин, которые всегда должны быть под рукой, заметь особенно две. Во-первых, вещи не касаются души, но пребывают в покое вне ее; причины жалоб коренятся в одном лишь внутреннем убеждении. Во-вторых, все то, что ты видишь, подлежит изменению и вскоре исчезнет. Размышляй постоянно и о том, скольких изменений ты уже был свидетелем. Мир – изменение, жизнь – убеждение.
4
Если духовное начало у нас общее, то общим будет и разум, в силу которого мы являемся существами разумными. Если так, то и разум, повелевающий, что делать и чего не делать, тоже будет общим; если так, то и закон общий, если так, то мы граждане. Следовательно, мы причастны какому-нибудь гражданскому устройству, а мир подобен Граду. Ибо кто мог бы указать на какое-нибудь другое общее устройство, которому был бы причастен весь род человеческий?
Марк Аврелий имеет в виду последователей учения Демокрита и Эпикура, считавших, что вселенная состоит из атомов (неделимых частиц разных форм и размеров) и пустоты.
Имеется в виду «жизненная сила» (см. примеч 1 ко Второй книге).
