есть конечно же Васечкин остаётся Васечкиным со всем присущим его характеру авантюризмом и желанием периодически прихвастнуть, равно как и Петров – это, безусловно, всё тот же Петров – честный, добрый, всецело преданный дружбе. О Маше Старцевой я уж и не говорю. Разумеется, как она была человеком крайне ответственным ещё с первого класса, так и осталась, несмотря на её несомненные успехи в самых разных областях.
Но всё же время идёт, все трое помаленьку взрослеют, и это даёт о себе знать. Ну, а кроме того, на них, само собой, так или иначе влияют те удивительные события, участниками которых они поневоле становятся. Возьми хотя бы прошлогоднюю опаснейшую экспедицию в Антарктиду, где под руководством Васечкина-старшего была обнаружена скрытая туманом страна Эргония.
Конечно же та поездка не прошла бесследно. Ведь Петрову и Васечкину пришлось проявить свои лучшие качества, когда, нисколько не думая о себе, они бросились на спасение похищенной гигантскими муравьями Маши. И это не могло не сказаться на дружбе всех троих, которая и всегда-то была крепкой, а стала по-настоящему неразрывной. Я бы даже сказал, что это, пожалуй, нечто большее, чем просто дружба. Впрочем, не буду забегать вперёд.
Короче говоря, прошёл целый год с тех пор, и Петров, Васечкин и Маша заканчивали теперь уже шестой класс, когда мне опять пришлось взяться за перо, чтобы описать их очередные похождения. Я, признаюсь, совсем не предполагал это делать, но куда же мне было деваться, когда внезапно обнаружилось, что они на пороге совсем новых и неожиданных перипетий. Согласись, дорогой читатель, кто-то же должен запечатлевать для истории подобные, порой почти фантастические события.
И поскольку уж так сложилась судьба, что именно мне довелось стать летописцем приключений этой славной троицы, то и на сей раз я снова постарался скрупулёзно записать всё, что с ними произошло. Надеюсь, что ты не будешь разочарован, познакомившись с тем, какие нынче обыкновенные и невероятные каникулы выпали на их долю.
Не поручусь, кстати, что на этом их похождения заканчиваются. Ведь как бы ни менялись Петров, Васечкин и Маша, переходя в следующий класс, их гимн «Ах, как хочется приключений!» остаётся прежним. И от этого, боюсь, ни они, ни я уже никуда не денемся.
Глава первая,
в которой у Петрова начинается весеннее обострение, а Васечкин становится Сирано де Бержераком
Впервые Петров и Васечкин влюбились в Машу в первом классе. Причём одновременно. Из-за какой-то дурацкой ангины (это потом выяснилось) Маша появилась в 1-м «Б» на две с лишним недели позже начала занятий, только семнадцатого сентября. И в ту же минуту, как она возникла на пороге класса, вся такая аккуратная, в отглаженном белом воротничке, в белых носочках и с двумя косичками, которые заканчивались большими, опять же белыми, бантами, в ту самую минуту, когда Маша широко и в то же время чуть застенчиво улыбнулась (только она так умела) и громко сказала: «Здравствуйте, меня зовут Маша Старцева!», оба они – и Петров, и Васечкин, которые уже успели крепко подружиться к тому времени, – бесповоротно в неё влюбились.
Влюблённость эта была чувством странным. С одной стороны, она вроде бы никуда не девалась, присутствовала постоянно, но, при этом, неожиданно захлёстывала то одного, то другого, накрывала с головой, как огромная морская волна. В этих случаях Васечкин, который в отличие от Петрова тщательно свои чувства скрывал, вынужден был приходить на помощь несчастному другу.
У самого же Васечкина особенно острый приступ влюблённости случился в третьем классе, когда он решил покорить Машу каким-нибудь геройским поступком и подговорил Петрова, Вову Сидорова и ещё троих приятелей изобразить из себя хулиганов, от которых он её, Машу, и должен был спасти в самый критический момент. Кончилась эта затея скверно. Маша повела себя совершенно непредсказуемо. То есть поначалу всё шло хорошо, хулиганы, как и было задумано, к ней пристали, в нужное мгновение появился Васечкин, гордо крикнул «Отстаньте от неё!» и, как лев, отважно бросился на защиту Маши, раскидывая нападающих в разные стороны.
Однако, вместо того, чтобы восхититься геройством Васечкина, Маша, против ожидания, чуть ли не до слёз прониклась искренним сочувствием к якобы побитому им Петрову (на самом деле Васечкин до него и не дотронулся, Петров просто сам упал и корчился на земле, изображая, как ему больно) и с ним, Петровым, жалея его всячески, тогда и ушла, объяснив Васечкину напоследок, что он – просто зверь! А Петров к тому же самым подлым образом тщательно хромал, когда уходил, поддерживаемый сердобольной Машей. Чтобы она его ещё больше жалела.
Но в тот же год, уже ближе к лету, как следует накрыло и Петрова. Теперь уже Васечкину пришлось спасать положение, и он скрепя сердце пожертвовал собой и разработал для друга целый план покорения Маши под кодовым названием «Укрощение строптивой». План был назван по одноименной пьесе Шекспира, которую к тому времени Васечкину прочёл вслух папа, решивший
