даже не улыбнулся этому пародийному намеку.
– Клянусь самим крестным путем нашего Спасителя, здешние дороги еще хуже здешних пейзажей!
– Не забудьте записать эту мысль, дорогой мой Скансио!
– Дорогой-то я, может быть, и дорогой, но что мне делать с этой… – Правое переднее колесо налетело на особенно большой камень, потрясенная чернильница плюнула секретарю прямо в глаз. Но даже вид этой неожиданной «семейной ссоры» не развеселил старика. Трудно радоваться мелким шалостям обстоятельств, когда сам являешься игрушкой в руках судьбы.
Вот уже трое суток кардинальская экспедиция не могла набрести на то место, где пожелал уединиться отец Хавьер, несмотря на то что было известно, как оно называется. Путь, по которому их отправил алькальд[13] города Уэго, оказался ложным. Крестьяне и пастухи, к чьей помощи решено было прибегать по дороге, охотно соглашались помочь, но лучше бы не соглашались. Их очень пространные и очень невразумительные советы совершенно запутали мозги кардинальского возницы. Когда же Скансио решил выяснить, в чем дело, и подробно пообщался с угрюмым андалусцем, сидевшим на козлах повозки, то пришел в ужас и объявил, что тот, по всей видимости, является родственником Колумба.
– Почему?
– Потому, ваше преосвященство, что когда он отправляется в Артубо[14], к отцу Хавьеру, то оказывается там, где есть только камни и можжевельники. Надо было сразу велеть ему ехать к камням, тогда вы давно бы уже беседовали с отцом Хавьером.
В те времена ошибка, совершенная великим мореплавателем, еще не стала для всех очевидной, поэтому шутка широко образованного секретаря получилась слишком тонкой. Настолько, что его преосвященству показалось, что большая голова с морщинистым лбом просто перегрелась на солнце.
Между тем что-то нужно было делать. Кардинал решил двигаться прямо, пока не появится на горизонте человек, у которого можно будет лично все расспросить, не доверяясь тупым возницам и умным секретарям, или не встретится деревня, где можно будет взять проводника до местечка под названием Артубо.
Когда Скансио начал мстительно заносить бледный кулачок над плюющимся письменным прибором, его преосвященство, отодвинув шторку на окне, выглянул наружу. Шагах в пятистах от дороги он увидел очередной колодец с вознесенным вверх ведром.
– Стой! – скомандовал он.
Тут же явился начальник стражи.
– Поезжайте к тому колодцу, и если там есть кто-нибудь, приведите. Одного пастуха, овец его сюда приглашать не надо, капитан.
Кардинал уже успел составить себе весьма нелестное представление об умственных способностях своих спутников, поэтому последнее замечание не содержало в себе никакой иронии, он и в самом деле опасался, что запыленный капитан захочет представить ему и стадо, если обнаружит его.
– Дорогой
