бы в подтверждение его мыслей, на аллее показался пожилой, неопрятного вида мужчина в рваных кроссовках, из которых торчали два больших пальца, в костюме, явно с чужого плеча, на голом грязном теле, с длинными локонами давно не мытых седых волос и тряпичной сумкой в руках, в которой слышалось постукивание пустых бутылок.
Бомж, неожиданно увидев отдыхающего мужчину не из своей среды, ускорил шаг и через минуту встал напротив Одинцова:
– Здравствуйте, добрый человек.
– Здравствуйте.
– Вы не будете против, если я присяду рядом?
Как ни странно, от бомжа не исходил неприятный запах, не в пример начальнику охраны фирмы «Схом».
– Да садитесь, места хватит.
– Благодарю. Позвольте представиться, Виктор Семенович Тихонов, в прошлом неплохой, подававший надежды конструктор, ныне спившийся, потерявший все бомж. Лицо без определенного места жительства. Согласитесь, как странно звучит это словосочетание – бомж XXI века. Когда-то у меня была и хорошая работа, и большая квартира, и семья, жена с двумя очаровательными дочками. Сейчас не осталось ничего, только этот сквер до холодов, зимой – подвал, да и то если удастся пристроиться у теплого места. У нас, знаете ли, тоже конкуренция. Конкуренция за право жить.
Одинцов взглянул на бывшего конструктора. Похоже, он говорил правду, а если лгал, то очень убедительно.
– И что же стало причиной вашего падения, Виктор Семенович? Наверное, злые бандиты, которые отобрали у вас и работу, и жилье, и семью?
– Я понимаю вас, но причина не в этом. Хотя бандиты тоже сыграли в моей судьбе свою роль. Однако первопричиной является моя собственная глупость.
– Даже так? Карты?
– Нет. В середине девяностых в бюро платили все меньше, часто задерживали зарплату. Впрочем, это было везде. Предприимчивые люди подались в так называемый бизнес, и, знаете, у многих это получилось, я имею в виду тех, кого знал лично.
– Короче, вы тоже решили открыть свое дело.
– Да! И у меня тоже получилось бы. Если бы не проклятый девяносто восьмой год.
– Вы имеете в виду дефолт?
– Именно. Годом раньше я взял в долг у старого, как считал, очень хорошего своего знакомого крупную сумму в долларах. У меня уже было место на рынке. Деньги отдал «челнокам», соседям по торговому ряду. Они этим и зарабатывали, мотались за шмотками в Турцию или, может быть, в подпольные мастерские наших городов и продавали товар, естественно, накручивая на них довольно высокие проценты. Но меня устраивало, что самому не приходилось ездить. Ну вот, отдал деньги, а тут этот дефолт. Соседи-«челноки» в момент исчезли, конечно, с деньгами, а хороший товарищ до срока потребовал вернуть долг. А где я мог взять двадцать тысяч долларов?
– Неплохой долг. Вы хотели скупить полрынка в Стамбуле?
– Нет, я хотел
