на известные общественные отношения» 137.
Следует заметить, что проблемы объекта в теоретическом наследии Сергеевского занимают небольшое место. По его мнению, всякое преступное деяние, будучи по своей правовой природе нарушением норм положительного права, определяющих юридический строй общества, по своему содержанию неизбежно несет в себе материальный либо идеальный вред отдельным лицам или всему обществу. «Отсюда ясно, – пишет он, – что всякое преступное деяние, являясь по своей отвлеченной природе нарушением норм закона и, следовательно, посягательством на интерес всего общежития или, как иногда говорят, правопорядка, заключающийся в необходимости соблюдения установленных законом правил жизни и деятельности, – в конкретной своей форме всегда заключает в себе вред или опасность известным конкретным благам или интересам» 138.
Таким образом, можно сделать вывод: Сергеевский примыкает к группе криминалистов, которые в качестве объекта признавали блага и интересы. Однако при оценке его воззрений надо иметь в виду два обстоятельства. Первое – он выделяет вред, причиняемый всему обществу, а не только отдельным лицам. По его мнению, лишь область отношений к обществу подлежит правовой регламентации. Следовательно, хотя он об этом прямо и не говорит, преступное деяние Сергеевский наделяет свойством общественной опасности. Второе – ученый упоминает о двойственности объекта преступного деяния. «…Во-первых, в качестве объекта представляется, ближайшим образом, непосредственный предмет посягательства, а затем, во-вторых, отвлеченный интерес всего общежития, нарушаемый неисполнением соответствующего предписания закона. Только соединение обоих моментов образует понятие объекта и, вместе с тем, обосновывает собою состав преступного деяния: нарушение нормы закона невозможно без посягательства на конкретные блага или интересы; одно же посягательство на эти последние, если за ними не стоит нарушение нормы закона, не будет преступным» 139.
Исходя из сказанного, Сергеевский делает вывод: преступными могут признаваться деяния, направленные на предметы, с которыми человек находится в юридических отношениях. С этой точки зрения вся деятельность человека распадается на четыре сферы: отношения к самому себе; отношения к существам мира сверхчувственного; отношения к природе; отношения к обществу.
К самому себе человек не находится в правовых отношения. Поэтому посягательство на свои собственные блага может признаваться лишь безнравственным деянием, но не преступлением. Такие действия наказуемы только в том случае, если они выступают способом нарушения иных благ и интересов, взятых под охрану уголовным законом. Например, лицо, причинившее вред здоровью с целью уклонения от военной службы, наказывается не за нарушение собственного блага, а за нарушение государственных интересов.
В этой связи представляется интересным объяснение существования в российском законодательстве
