мучения приносил каждый шаг. Весь день я старалась не садиться, потому что не знала, смогу ли потом снова подняться на ноги. Мой садоводческий энтузиазм продлился всего один день. Так всегда было. Я берусь за что-то с огромным рвением и никогда не доделываю до конца. Нет у меня терпения, воли добиться результата. Я так надеялась, что именно это во мне изменится – воля, дисциплина. Но для выработки воли нужна именно воля. Мне нужно стать серьезнее, обрести характер. Сейчас или никогда. Здесь у меня было все, что нужно: уединенность, свободные дни, обязанностей мало и они просты и понятны, я была свободна от чужих взглядов и разговоров, и у меня был целый сад только для себя.
Вечером седьмого дня, когда я поставила перед ним поднос с кофе и коньяком и собиралась отойти, он остановил меня движением руки. Был вторник, я готовила ему обеды уже неделю, и идеи истощались. Сегодня – курица с эстрагоном. Понедельник – котлеты из сайды с жареным луком. Воскресенье – стейк из телятины. Суббота – стейк из говядины. Пятница – жареная форель с салатом из огурцов. Четверг – вареные сосиски с белым соусом. Среда – вареная треска.
– Аллис.
Он произнес мое имя в первый раз.
– Да?
– Возьмите себе чашку и присядьте.
Я сделала, как он сказал. Он налил кофе в мою тоненькую фарфоровую чашку.
– Прошла неделя, как вы здесь, – сказал он, посмотрев вниз на край стола.
Я ничего не ответила.
– Вам нравится здесь? – спросил он, подняв глаза.
– Да.
– Вы могли бы побыть здесь еще какое-то время?
– Да, конечно. Спасибо.
– Вы получите первую зарплату, когда пройдет месяц. Это вас устроит?
Я кивнула.
– У вас есть вопросы?
Я немного помедлила.
– Как долго здесь будет для меня работа?
– Пока моя жена в отъезде, мне будет нужна помощь по дому и по саду. Всю весну и все лето, до начала осени.
– Мне это подходит.
Он плеснул коньяка в мой маленький бокал. И поднес свой к моему.
– Тогда выпьем за это.
Я подняла бокал и, не раздумывая, чокнулась с ним с почти неслышным звоном. Я покраснела, и мы посидели молча. Он не выказал желания продолжить разговор и сидел, нахмурив лоб под темной челкой. Я выпила свой кофе и коньяк и, не дожидаясь его ухода, встала из-за стола и начала мыть посуду. Я услышала, как он отодвинул свой стул и исчез в комнате, пока я заливала водой сервиз. Я похолодела при мысли о том, что все было решено, я остаюсь здесь, но в то же время разгорячилась: у меня есть где жить, не нужно возвращаться, можно мирно жить тут.
Несколько солнечных дней спустя сад начал высыхать. В конце концов, я справилась с косой и скосила все до короткой торчащей соломы. Я вспотела на холодном воздухе. Бесцветное послеполуденное солнце уже заходило за гору, и у меня одеревенела спина. Я огляделась. Там и сям начали
