план, какую линию держать. А из-за бонусов не переживай, образуется. Ладно, бывайте. Господи, какой же гадюшник! – На прощание он оглядел зал. – Сто лет в таких не был.
Мы остались вдвоем с Загорецким.
– Послушай, а почему для этого разговора вы выбрали именно меня?
– Остальные не в теме.
– Так и я вроде не в теме. То, что рваться незачем, я понял. А дальше-то что?
– Держать фронт. Мы твердим Львову про отрицательный рыночный тренд, а судя по твоим и Евдокимова результатам это не так. Значит, для Львова отрицательный тренд – это мы четверо. Надеюсь, ты исправишь статистику. Хотя, повторюсь, это твой выбор.
– Но нас же всех выгонят отсюда!
– Нас? А в поле кто пойдет? Львов? Или твои «животные» нас заменят? Знаешь, сколько времени искали человека на твою позицию? Год и два месяца. Врубаешься? У них ничего не останется, как понизить план и еще бонус за это заплатить. Нестеров про бонусы не соврал, есть… альтернативные источники финансирования. Не дергайся, думаю, Львову недолго осталось. А там, глядишь, всех управленцев поменяют. Ну я погнал…
– Погоди, один вопрос. А что с Громовым-то стало?
– Он был вроде тебя. Веселый, дерзкий, неунывающий. О таких говорят: душа компании. Но в одно прекрасное утро он надел, как обычно, белую рубашку, костюм, корпоративный галстук, почистил ботинки. Потом лег в ванну, закатал рукава и вскрыл себе вены. Методично. Так, чтобы не откачали. Он же медицинский заканчивал… а секретаршам эсэмэски отправил. Предупредил, что опоздает. Такая история.
Я почувствовал, как холодеет спина. Мне почему-то припомнился клип «Пинк Флойд»: там люди маршируют по планке, падая в конце в мясорубку и превращаясь в фарш…
Я остался один. Впервые за лето пошел сильный дождь, я сидел за столиком и смотрел, как порывы ветра бросают в окно пригорошни капель с таким звуком, будто кто-то со всей силы хлещет по стеклу веником из тысячи жестких прутьев. Так продолжалось какое-то время, а потом все стихло, но буквально через минуту ливень встал сплошной стеной. Потоки воды быстро сбегали по стеклу, оставляя после себя влажные дорожки, и мне показалось это очень красивым, и еще напрашивалась аналогия со слезами, но она была столь очевидной и столь пошлой, что я отвернулся от окна. За столиками сидели компании людей и просто пары, и еще группы подвыпивших мужиков, похожих на водителей маршруток, а на самом деле – продавцов сотовых телефонов. И у всех были такие глаза, что я чуть было не подумал, будто они вдруг испытали тот же сентиментальный порыв, что и я.
Словно и они смотрели на окна, туда, где потоки дождя бежали и бежали вниз по стеклам, и им тоже казалось, будто дождь никогда не кончится. А в кафе стало как-то особенно тепло и даже… уютно, что ли?
Но тут я заметил, что на выходе стоят две промо-девушки, одетые шотландками (шотландцами?), и предлагают гостям две кружки пива по цене одной. И при этом тараторят что-то про возможность выиграть автомобиль, поездку в Турцию или зажигалку (что всегда приятно), и стало
