они не будут сложены из картофельного алфавита.
Мое третье письмо не похоже на первые два. Я не утруждаю себя рассказами о школе. Больше никаких «Я получил пятерку» или «Я очень умный». Вместо этого я пишу целое письмо капслоком и спрашиваю отца, почему он оставил нас и даже открытки на день рождения ни разу не прислал. Открытки – это важно.
Когда мне было восемь, я хотел открытку от папы, где было бы написано: «Ничего прекрасней нет, чем праздновать восемь лет». Пусть на открытке будет красная ракета с надписью «ХОУП-1». Из круглого окошечка будет выглядывать астронавт в скафандре. А внутри будет послание от папы, где он извинится за то, что не может праздновать вместе со мной. Он сообщит мне, что его (так как он журналист) послали с тайной миссией на край света и он надеется, что я его пойму. Никакой открытки мне не пришло.
На девятый день рождения я надеялся получить от папы открытку с надписью: «До девяти дорос – держи повыше нос!» На ней будет блестящий велик под цвет крыльев бабочки адмирал. На этом велосипеде мальчик будет ехать с горы, да так быстро, что искры из-под колес. И снова никакой открытки. И на следующий год. В прошлый раз, когда я хотел получить открытку со словами «Поздравлять весь мир тебя кинется, когда стукнет тебе одиннадцать», мне достался лишь флаер в кафе Джейсона Донервана, где я мог попробовать их новый роскошный обед под названием «Королевский кебаб».
Я говорю папе: я хочу, чтобы ты ответил на мое письмо в течение суток. А иначе… Я нажимаю «отправить».
Через десять секунд в моем почтовом ящике появляется письмо с телестанции.
Между папой и нашим совместным будущим – лишь один клик мышки. Живот у меня завязывается в узлы, словно фокусник делает из него жирафа, как из воздушного шара. Я целую вечность пялюсь в экран, прежде чем набраться храбрости. Вот оно, говорю я себе. Вот начало нашей жизни вместе. Я открываю письмо и глубоко вдыхаю. Через две секунды я чувствую, как по моей щеке течет вода и расплывается на коленях. Когда я смотрю вниз, то замечаю: мои слезы оставили пятно в форме разбитого сердца.
Четыре
Нет, папа так и не ответил на мое письмо. Это мое собственное, неотвеченное, вернулось ко мне. Теперь я признаю, что сбит с толку и больше не чувствую себя так уверенно, как раньше. Я достаю пиратский остров, вынимаю святого Гавриила со своим списком и сообщаю ему, что он облажался: письма я не получил.
– Первая промашка, – отчитываю я его. – Впрочем, я закрою на это глаза, если ты устроишь меня в школу волшебников.
Я достаю карандаш, провожу черту через четвертый пункт в моем списке и кладу все обратно в сундук с сокровищами. Потом я беру флаг с черепом и костями и втыкаю его в сундук, чтобы выразить свою злость.
Папа, похоже, полил каким-то ядом маленькое деревце, что я растил в своей душе. Листья начинают медленно вянуть. Я без промедления шлю ему новое письмо. Кто знает, может, со мной случилось что-то паранормальное. Мама как-то рассказывала про персонажа из старого сериала под названием «Даллас». Этот мужик умер, а потом
