деалом и оформим сделку. Сама виновата, дура! – буркнул он мне.
Уже поняла, жизнь предстояла безрадостная и очень короткая. Красавчик с палевым хвостом убьет сразу за порогом.
– Что ты там присмотрел, Шоанез? – К нам подошел еще один мужчина. Тоже высокий, неженоподобный, но в то же время изящный, не спутаешь с обычным солдатом. Блондин с черными кончиками волос и янтарными глазами. – Новую торху? Зачем тебе еще одна, троих мало? Правда, с таким бурным темпераментом торхи у тебя долго не живут.
Он рассмеялся и мельком взглянул на меня.
– Да какую торху? Эта дрянь у меня на конюшне навоз выгребать будет! – отмахнулся норн.
– Почему? – Теперь янтарноглазый норн пристально смотрел мне в лицо, но не с угрозой, а с любопытством. – Что ты сделала, Зеленоглазка?
– Спасала свою честь, – гордо ответила я. Раз дни все равно сочтены, чего уж бояться?
– Ну да, не отвел на помост, решил здесь посмотреть, чтобы без подвоха, – оправдывался Шоанез. – А она мне коленом… Вообще-то, я тебе в подарок хотел купить, ты же любишь таких.
– Люблю, – кивнул второй норн. – Она красивая, особенно глаза. Насколько щедрым вышел подарочек?
– Хотел четыреста дать, но стерва столько не стоит. Я еще одну шатенку заприметил, пойдем, посмотрим. За этой я слугу пришлю. Ошейник пока на нее нацепите, – бросил Шоанез помощнику торговца, увлекая друга прочь.
Но норн не торопился уходить и удержал ретивого араргца, уже скручивавшего мне руки веревкой. Подойдя вплотную, янтарноглазый коснулся кончиками пальцев щеки, приподнял подбородок, заставляя смотреть на себя. Глаза у него были умные, спокойные и теплые. Словно загипнотизированная, не могла отвести от них взгляда. У всех норнов восхитительные глаза, даже у Шоанеза, который невзлюбил меня после того злополучного инцидента. Другое дело, что вся красота пропадает, когда они наполняются гневом.
– Какая же она хыра, Шоанез, неужели тебе не жаль такую красавицу?
Не заметила, как его рука прошлась по изгибам тела, ни разу не проникнув под ткань.
– Мне не нужна стерва в доме. Пошли, Сашер, посмотрим тебе подарок.
– Сколько? – проигнорировав недовольную мину друга, поинтересовался норн.
– Как за торху? – Слуга Себра посветлел лицом, заулыбался, толкнул в бок: мол, тоже улыбнись, дура! Обрадовался, что придется продавать товар не в убыток.
– Разумеется. Напомни, сколько ты давал, Шоанез?
– Четыреста. Нет, Сашер, что ты нашел в этой?.. – Араргец окатил меня волной презрения.
– Кажется, день рождения у меня, и подарок выбираю тоже я. – В голосе янтарноглазого прорезался металл. – Девушка мне нравится, и я готов заплатить четыреста пятьдесят цейхов.
Шоанез махнул рукой, буркнул: «Как знаешь, но я предупреждал!» – и отошел в сторону, чтобы прицениться к полураздетой блондинке, которая отчаянно пыталась прикрыть наготу волосами. Видимо, цена его
