вскоре, обратившись за помощью к супружеской чете в лице Александра Шеленкова и Иоланды Чен (Чен Юлан). Их послужной список выглядел куда внушительнее монаховского. Например, Шеленков пришел в кино в 1929 году и до начала содружества с Чен успел снять несколько картин, в том числе знаменитый боевик «Джульбарс» (1936), а также «Салавата Юлаева» (1941), «Лермонтова» (1943), «Зою» (1944, Сталинская премия в 1946) и др. С Чен Шеленков стал сотрудничать с 1944 года, причем это сотрудничество можно смело назвать триумфальным – каждая из снятых ими картин удостаивалась Сталинской премии. Среди этих фильмов были: «Глинка» (1947), «Райнис» (1949), «Далеко от Москвы» (1950).
После смерти Сталина наградной дождь прекратился, но фильмы, снятые Шеленковым и Чен, продолжали входить в число лучших. Это были: «Адмирал Ушаков», «Корабли штурмуют бастионы» (1953), «Коммунист» (1958). Поскольку Бондарчук познакомился с операторами еще на съемках «Адмирала Ушакова» и знал их как мастеров батальных съемок, это и определило его желание пригласить их в свою эпопею вместо Монахова. Тогда ни одна из сторон еще не знала, что это содружество закончится грандиозным скандалом.
Съемки фильма должны были начаться в начале сентября 62-го, как вдруг от участия в картине отказался исполнитель роли Андрея Болконского – Олег Стриженов. Для Бондарчука это был удар из разряда «под дых». Свой отказ Стриженов мотивировал тем, что собирается пойти работать во МХАТ, а съемки, которые грозят растянуться на несколько лет, не позволят ему отдавать всего себя сцене. Но Бондарчука это объяснение не удовлетворило, и он отправился жаловаться в Госкино. Стриженова вызвал к себе зампред Баскаков, но и он ничего не добился. Когда актер наотрез отказался возвращаться в «Войну и мир», зампред только руками развел: «Ну, не с милицией же заставлять играть Болконского».
Однако была еще одна инстанция, которая могла если не уговорить, то обязать актера сниматься, – министр культуры Фурцева, которая лично отвечала за создание грандиозной эпопеи. Но поскольку на момент отказа Стриженова она находилась в очередном заграничном вояже, было решено ждать ее возвращения. А едва это произошло, ее тут же поставили в известность. Произошло это, когда она в очередной раз собрала у себя в кабинете членов съемочной группы будущего блокбастера. Узнав об отказе Стриженова сниматься, Фурцева прямо из кабинета позвонила ему домой. А тот в это время спал. И когда у него у изголовья зазвонил телефон, он спросонья поднял трубку и не узнал голос министра. Ему показалось, что это звонит какая-то из его многочисленных поклонниц, которые без устали преследовали его как на улице, так и по телефону. «Пошла бы ты, недоумок, куда подальше!» – закричал актер в трубку и швырнул ее на аппарат.
Как ни странно, но Фурцева не обиделась, поняв, что актер ее с кем-то спутал. Поэтому под изумленными взглядами присутствующих в ее кабинете киношников она набрала стриженовский номер снова. На этот раз тот узнал голос министра и бросился
