Он, как и другие русские мыслители, полагал, что последствия этих влияний для общества были различны, но «духовное ярмо» добровольно на себя надевали в основном только привилегированные слои русского общества.
После петровских преобразований и разгрома Наполеона Бонапарта Россия включилась в европейский процесс, что привело к обострению проблемы ее дальнейшего самостоятельного развития и ее места в мировом сообществе. Выбор пути в рамках русской идеи усилил борьбу тенденций, которая привела к образованию двух течений в русской общественной мысли – прозападной и славянофильской. В известной мере они дожили до начала XXI столетия и связаны не только с отрицанием или утверждением русской идеи, но и с понятием «быть или только называть себя русским».
Начиная с Петровских преобразований, понимание быть и оставаться русским воспринималось каждым российским сословием далеко неравнозначно, потому, что не только каждое российское сословие воспринимало его по-своему, но и внутри сословий отношение к нему и его понимание имело свои особенности. Поэтому не случайно в связи с усиленным проникновением в Российскую империю западноевропейской культуры, поддержкой этого процесса со стороны самодержавной власти, с развитием европеизации части российского дворянства немало его представителей выступило в защиту русско-православной культуры.
Находясь под впечатлением выступления декабристов, Николай I ужесточил внутриполитический курс, но вынужден был признать необходимость обоснования правительственного курса, нашедшего выражение в формуле «православие, самодержавие, народность». Под придуманную триаду нельзя было загнать общественную жизнь страны, о чем свидетельствует «Философическое письмо» П. Я. Чаадаева. Его письмо было актом не против России, а болью за нее. Чаадаев поставил проблемы необходимости достойного существования России, проведения «здравой политики». Эта тема получила последующее развитие в работах целого ряда русских мыслителей, в том числе в трудах А. И. Герцена, Н. П. Огарева, Н. Я. Данилевского, В. С. Соловьева и др.
Однако не следует идеализировать русский этнос, поскольку складывавшиеся объективные и субъективные условия приводили подчас к непредсказуемым действиям и результатам. Это происходило тогда, когда долготерпение сменялось нетерпением и нетерпеливостью, раздумье и спокойствие – непримиримостью, жестокостью и скоропалительностью. В этих случаях на смену принципа «миловать», приходил принцип «казнить». Такая подмена принципов приходила, как правило», в экстремальных условиях русского бунта и революций, которые в свою очередь сменялись смирением и покорностью высшим силам или новым правителям, раболепием, косностью и апатией, воспоминаниями о прошлом и его идеализацией, ведшим к застою.
Необходимо исходить из того, что на протяжении столетий российское общество представляет собой сложный организм, которому присущи самобытные особенности, коренящиеся в исторической традиции. Россия – не Восток
