не решает прежних задач. Тем не менее она может оказаться не менее ценной, ибо с новой точки зрения нередко открываются и новые подходы, и принципиально иное видение старых проблем, что, в свою очередь, может позволить изменить или скорректировать устоявшиеся представления и открыть возможности для решения как прежних, так и новых задач.
Итак, к любой схеме, периодизации, выделению этапов, как и ко всякому иному, методологически оправданному упрощению, следует относиться с известной долей условности, понимая, что живой исторический процесс на самом деле всегда гораздо более сложное явление, чем это можно изобразить на схеме, в таблицах, графиках, на оси координат и т. п.
Наконец, последнее, о чем следовало бы сказать в методологических замечаниях и что вызывает споры даже у серьезных специалистов: что появилось раньше – глобализация или глобальные проблемы? «Очевидность» ответа для некоторых заключается в следующем: о глобальных проблемах много было сказано и написано задолго до того, как появился термин «глобализация». Отсюда делается соответствующий вывод – глобальные проблемы предшествовали глобализации. Однако это весьма напоминает одну из знаменитых апорий древнегреческого философа Зенона Элейского «Пшеничное зерно», где он показал, как наши чувства могут обманывать нас, в то время как разум выводит на путь истинный [13].
У других данная проблема ассоциируется со знаменитым риторическим вопросом – что появилось прежде – яйцо или курица? При этом обычно подразумевается, что здесь нет решения. И действительно, непосредственно в такой постановке вопроса, т. е. прямо, «в лоб», эта проблема решения не имеет. Ларчик, как мне представляется, открывается просто, если посмотреть на поставленный вопрос несколько иначе, точнее, не так буквально, как это делают обычно, мысленно переходя от курицы к яйцу, от яйца к курице, снова к яйцу… и так до бесконечности.
Для начала нужно увидеть данный вопрос не в плоскости, а в объеме (можно сказать и по-другому – не в одной плоскости, а сразу в двух, в которых он реально и существует). Так, его с полным основанием можно адресовать к конкретным курам и яйцам. И в этом случае получим вполне конкретный ответ для каждого конкретного случая, ибо всякой реальной курице предшествовало абсолютно точно установленное яйцо, в то время как любому отдельно взятому куриному яйцу предшествовала вполне определенная курица. При таком повороте дела все встает на свои места и проблема перестает существовать.
Однако у этого вопроса есть и другой подтекст, в котором куры и яйца мыслятся «вообще», т. е. в принципе, обобщенно, взятые в целом, в качестве сущностей как таковых. В этом случае ответ будет также вполне определенным. Первым появилось, конечно же, яйцо. Курица, будучи результатом биологической эволюции, появилась намного позже яйца как такового, ибо и динозавры, и реликтовые земноводные (те же черепахи и крокодилы) откладывали яйца, когда
Суть данного противоречия состоит в том, что, когда падает одно зерно, мы не слышим звука, но когда высыпают целый мешок зерна, звук слышен хорошо. Отсюда Зенон сделал вывод, что чувства в познании менее достоверны, чем разум, ибо могут обманывать нас, тогда как разум является орудием достижения истины, которая доступна только мышлению.
