разграничения вопросов, составляющих компетенцию общегосударственного законодательства, и тех, которые надлежит предоставить областному законодательству, К. Кульчицкий подчеркивал, что все обнимающее специфические особенности провинций, их имущество и т. п. должно быть отдано в ведение провинциальных сеймов, а вопросы экономики, не затрагивающие специально областного хозяйства, – пути сообщения, народное образование, администрация, благотворительность и т. п. – могут создавать компетенцию и центрального, и областного законодательства. Необходимо, подчеркивал он, лишь установить какой-нибудь критерий, на основании которого можно было бы провести грань между центральным и областным законодательством. По его мнению, такой критерий напрашивается сам собой, если несколько глубже проникнуться задачами государства и необходимыми условиями его единства[56].
Он считал, что у государства имеются известные потребности, которые безусловно должны быть удовлетворены. «Нет нужды, – утверждал исследователь, – перечислять все потребности современного государства. В известных, точно определенных границах они должны быть удовлетворены, являясь необходимым minimum'ом в интересах нормального развития государственной жизни. Потребности эти должны быть предметом постановлений центрального парламента, ибо только он может быть компетентным судьей в вопросах, касающихся интересов всего государства. Зато все то, что выходит за пределы этой общей нормы, может и должно быть предметом ведения провинциальных сеймов»[57].
К. Кульчицкий видел такой критерий единственным отвечающим как интересам единого государства, так и провинций. При его использовании, с одной стороны, сохраняется однородность там, где она желательна и необходима, и с другой стороны, остается место для проявления областного своеобразия и индивидуализма, обеспечивающего избавление населения от шаблона и рутины.
«Чем шире провинциальная автономия, – отмечал он, – тем больше готовности проявляет население в деле удовлетворения местных потребностей»[58].
К. Кульчицкий подчеркивал, что государство, признавая широкую автономию за провинциями, должно следить лишь за тем, чтобы во всех его частях общие основы гражданской жизни были доведены до возможного единообразия и чтобы проведенные в конституции принципы были строго соблюдены, но одновременно должна быть предоставлена возможность проявляться особенностям и своеобразию местной жизни[59].
Рассматривая организацию сложных конституционных государств с широкой автономией входящих в них областей, К. Кульчицкий отмечает, что сложным конституционным государством называется такое государство, которое состоит из двух или более отдельных частей, имеющих свои собственные учреждения и законы и, в определенных границах, живущее своей особой политической жизнью.
Ученый считал, что при конституционном строе отдельные части сложных государств добиваются все большей сферы
Там же. С. 64.
См.:
Там же. С. 65.
См.: там же. С. 89.
