спросил у себя Пафнутьев и тут же себе ответил: – Нет, так владеть собой невозможно».
– Я пройдусь, посмотрю? – спросил Андрей у Величковского.
– Да, конечно! Начинай с ванной! Там все уже готово. Кухня тоже в порядке, а в комнатах еще с паркетом надо повозиться… Мастер уже проциклевал, осталось нулевкой пройтись.
– Так ты не один здесь?
– Мое дело – плитка, стены, сантехника… А паркетчик, электрик, плотник – эти за свое отвечают.
Андрей медленно прошел в следующую комнату, потом заглянул в ванную, в туалет. Плитка и в самом деле была положена неплохо – ни единого сбоя в рядах, ни единого выступа или утопленного уголка он не обнаружил. И шершавая плитка на полу, и кафель на стенах, и декоративный ряд вдоль потолка – все было в одном теплом, палево-коричневом тоне, даже светильники у зеркала были подобраны такого же цвета.
– Ну как? – просунул голову в ванную Величковский. – Здорово, да? Мне самому понравилось.
– А плитку хозяин подбирает?
– Конечно! Я бы зеленую поставил, но ему захотелось теплую. Говорит, что зеленый холодит, кожа у него от зеленого цвета покрывается мурашками, как у лягушки.
– А себе бы зеленую поставил?
– Конечно! Верх посветлее, низ потемнее… Сейчас все так делают. Но если у вас другие пожелания – нет проблем. Только у меня машины нету, доставка материала на вас.
– Доставим, – пробормотал Пафнутьев в коридоре, но и Андрей, и Величковский его услышали. И хотя в этом негромком слове не было ни угрозы, ни предупреждения, Величковский насторожился, некоторое время молча смотрел в спину Пафнутьеву – тот уже осматривал кухню. – Отличная работа! – сказал он веселее, и эти простенькие в общем-то слова успокоили плиточника, он даже не удержался, снова себя похвалил.
– А пол! Вы посмотрите, какой пол! – Он провел ладонью по нескольким плиткам. – Ни выступа, ни зазубрины!
– Плитка испанская? – деловито спросил Андрей.
– Италия!
– А лучше какая?
– Хозяину ближе Италия, бывает он там.
– Часто? – невинно спросил Пафнутьев, подходя к окну – подоконник тоже был в порядке, гладкий, без пузырей из старой краски и окаменевших трещин.
– Да чуть ли не каждый месяц.
– Дела? – как бы между прочим, как бы скучая, спросил Пафнутьев.
– Да вроде того, – хохотнул Величковский, и опять в его словах прозвучало нечто такое, что вернуло мысли Пафнутьева к девочкам.
– Павел Николаевич, – появился из кухни Андрей. – Может, полюбуетесь, может, это всколыхнет ваши уставшие силы, – и он протянул пачку цветных фотографий. – Лежат на холодильнике без всякого присмотра… Такие вещи нельзя оставлять без присмотра.
Снимки были в пыли, с затертыми уголками, примятыми краями, кое-где просматривались надломы. Видимо, носили их в кармане, рассматривали
