валялись рыбки и чернели бутылки из-под пива. Для них это был скучный учебный натюрморт. А я сразу взял большой холст с подрамником и начал выражать свои чувства посредством натюрморта. На душе у меня в тот момент было радостно, и получился целый фейерверк красок и форм.
Через час работа была закончена. Мои друзья-академисты сдержанно похвалили меня и заверили, что эту картину я мог бы даже продать. Я долго не раздумывал, и через неделю, когда краска подсохла, оформил холст в раму и вместе с приятелем поволок картину в комиссионку. В советское время салонов, где можно было бы продать свою картину, просто не было. Только члены Союза художников могли это делать в специализированных магазинах. Но если мне что-нибудь сильно хотелось, я всегда находил варианты решения, преград для меня не существовало. Я сразу смекнул, что в комиссионку, где выставляют на продажу старые картины, можно отнести и свою. Картину у меня приняли, хотя цену я заломил немалую. Мне важны были не деньги, а ощущения, связанные с тем, что моя картина может быть куплена.
Удивительно, но через пару дней, когда я зашел в магазин полюбоваться своим творчеством, картины я не увидел. Оказалось, что ее уже купили. Я получил деньги, а после этого возникла любопытная ситуация. Мы с приятелем шли по улице, и я радостно делился с ним своими планами:
В день я могу написать два-три натюрморта. Даже если работать всего лишь десять дней в месяц, я смогу получать по несколько тысяч рубелей. Это же я могу квартиру купить!
В этот самый момент я почувствовал, что земля уходит из-под ног. Дело было зимой, тротуар скользкий. Но почему-то поскользнулся я именно после этих слов. Я грохнулся на землю так быстро, что не успел среагировать и ударился головой.
Приятель сочувственно смотрел на меня:
Мне кажется, ты не о том думаешь, вот тебе знаки и дают.
Я держал руками гудевшую голову и соглашался. Да, похоже, я запал на деньги.
Больше я в комиссионку ни одной картины не отнес. Почему-то пропало желание. Моя попытка превратить искусство в шоу-бизнес не удалась.
Через несколько лет, уже став членом товарищества свободных художников, я принес свои картины в салон на Невском проспекте. Их снова раскупили в течение нескольких дней. Я тут же рассказал об этом своим приятелям-художникам, уже закончившим Академию:
Ребята, я тут такое место нашел, – деньги выдают в течение нескольких дней. Причем сколько захотите, столько и получите. Нужно только картины написать.
Когда через месяц я спросил у них, как дела, ребята сначала отмахнулись, – мол, нас это не интересует. Ну а потом признались, что их картины просто никто не покупал.
А знаете, почему мои картины берут, а ваши – нет? Потому что вы картины по-прежнему пишете для преподавателей. Для того чтобы продемонстрировать свой профессионализм, свое мастерство, в конце концов, чтобы заработать деньги. А я пишу картину для того, чтобы сделать счастливым ее хозяина. Тот, кто ее купит, должен испытывать чувство полета и счастья,
