Овсов присаживался на край кровати и принимался ощупывать, осматривать ноги, руки, суставы этого человека. – Сам-то не вспомнил?
– Если бы вспомнил, не стал бы спрашивать.
– И я не стал бы дожидаться твоего вопроса, если бы узнал, кто ты есть или кем ты был в прошлой жизни.
Овсов подсел к письменному столу, придвинул телефон. Но набирать номер медлил, все еще колеблясь, все еще не уверенный в том, что этот звонок необходимо сделать. Неслышно вошла Валя – он узнавал ее по легкому шелесту простыни за спиной. Остановившись сзади, она положила ему на плечо руку, а он молча и благодарно потерся об нее небритой щекой.
– Как там наш? Не пристает?
– Пристает.
– Уже? – радостно удивился Овсов, подняв голову и встретившись с Валей взглядом.
– С вопросами пристает.
– Все его вопросы я знаю.
– Костыли сегодня попросил.
– Будут ему костыли. Все будет.
– Говорит, где-то я тебя уже видел...
– Понятно... Это он вспомнил о том, что он мужик. Тоже неплохо для начала, как ты думаешь?
– Наверно, – Валя передернула плечами. – Хочешь кому-то звонить?
– Да есть у меня один дружок. В прокуратуре работает.
– А ему-то зачем? Что-нибудь случилось? – Легко вспрыгнув, Валя села на подоконник.
– Ты не забыла, что у нашего крестника в спине была хорошая ножевая дыра? Ведь его привезли не с простой автомобильной аварии... Это преступление.
– Ну и пусть возятся, Степан Петрович! Тебе-то что?
– Вот позвоню, и пусть возятся, – в голосе Овсова прозвучало еле заметное раздражение.
– Я сказала что-то не то?
– Ты меня извини, конечно... Может, я из прошлых времен, а ты из нынешних... Может, где-то что-то у нас не стыкуется... Но знаешь, Валя...
– Давай-давай! – она поощрительно рассмеялась. – Вываливай!
– Видишь ли, Валя, может быть, ты поступаешь правильно... Сужая свои обязанности... Не служебные, нет, здесь у тебя все в порядке. Начальство нареканий не имеет. Ты сужаешь обязанности человеческие. Ты не вмешиваешься в дела, которые впрямую тебя не касаются.
– Это плохо?
– А я вмешиваюсь.
– Это хорошо?
– Валя, не надо заводиться... Я не осуждаю тебя и не хвалюсь. Я просто объясняю разницу. И невмешательство может быть хорошим, и вмешательство может оказаться неуместным. Но как бы там ни было – я вмешиваюсь.
– И оказываешься в дураках!
– Полностью с тобой согласен, – улыбнулся Овсов, снимая напряжение. – Но я согласен десять раз оказаться в дураках, чтобы в одиннадцатый раз вмешаться кстати и своевременно. И потом... у меня есть козырь... Я не боюсь выглядеть дураком... Иногда мне это даже нравится.
– И такое бывает? – удивилась Валя.
–
