удачной жизни что-то пошло не так, что готова отказаться от чуда? Ведь это чудо, что мы встретились! И разве нельзя без понтов и подколов спокойно поговорить? Если то, что напридумывали когда-то, как фантастику, на нас же и свалилось, значит, для чего-то это нужно, и надо разобраться! У меня, вот, кризис, к примеру, а у тебя, что?
ФРАНЦИСКА (упрямо): – У меня всё нормально!
КАТЕРИНА: – Тогда расскажи про то, как у тебя всё нормально. Может, окажется, что твоё нормально, у меня как раз проходит, как кризис.
ФРАНЦИСКА: – Это твоё нормально для меня кризис, а моё нормально для тебя одна сплошная удача. Как понимаю, ты в своей реальности не в курсе, а я у себя очень даже прославилась!
КАТЕРИНА: – Вот и рассказывай! Как прославилась, когда, за что? Раз прославилась, значит, написала всё-таки что-то стоящее?
ФРАНЦИСКА (берёт тетрадку): – Вот это и написала! В одно издательство пошла, в другое.., в третьем пока эту бабу, которая рукописи принимает, ждала, затащилась в курилку, а там главный редактор сигареткой попыхивает. Я тогда, правда, не знала ещё, кто он и что, зажигалку попросила и стою себе, даже не смотрю в его сторону. Сам поинтересовался, кого я жду. А потом, слово за слово, выяснил, что учусь, где учусь, что пишу и люблю писать… Спросил, о чём. И вдруг, как Воланд прямо, протягивает руку и говорит: «Позвольте взглянуть». Я свой этот кирпич рукописный достаю, думаю, попал мужик, сейчас пожалеет, что попросил. А он ничего, не испугался, даже «Ого!» не сказал. Начало пробежал глазами, потом раскинул на середине где-то, помычал, покивал и хорошо так как-то, по-деловому: «Ладно, я прочту». Вот тут и выяснилось, ху, как говорится, из ху…
КАТЕРИНА: – Здорово!
ФРАНЦИСКА: – Обычное дело. Когда тебе судьба чего-то достичь, всё само под ноги стелется. Ты-то вот чего не пошла в издательства? (встряхивает тетрадкой) Старт у нас с тобой общий был.
КАТЕРИНА (отворачиваясь): – Не помню…
ФРАНЦИСКА: – Врёшь. Наверняка струсила.
КАТЕРИНА (словно не слыша): – А ты помнишь, как мы это писали? Такой восторг, что идея классная пришла! Что ни глава, для самой себя открытие… Классное было время! В моей жизни – лучшее.
ФРАНЦИСКА: – Слишком искренне писали… Я тебе, как профессионал скажу – это всегда наивно выглядит. И редактор тогда, кстати, половину всех этих восторгов выкинул.
КАТЕРИНА: – Вот! Вот поэтому я и не пошла в твои издательства, чтобы по живому не резали! Ты-то сама, как пережила это препарирование? Ведь обидно же было, да? Ну, сознайся!
ФРАНЦИСКА: – Да, обидно. Когда редактор правку прислал, я полночи проплакала. А потом плюнула и решила – стану на ноги, раскручусь и издам полный вариант!
КАТЕРИНА: – Издала?
ФРАНЦИСКА: – Ещё издам, какие мои годы.
КАТЕРИНА: – Нет, не издашь, ты уже другая стала. Сама только что сказала, что всё то было наивным, а мне до сих пор так
