супом…
Девушка умилённо улыбнулась и, вздохнув, отошла от карты.
– По таким деталям нужную улицу не найти. Здесь каждая главная улица длинная. Единственная зацепка – пустыня. Можно вернуться к тому месту, где вы впервые оказались в черте города и уже оттуда идти к вашему дому.
Джонатан от таких вестей немного приободрился.
– Вы проводите меня? – с надеждой спросил он.
– Конечно. Сами то вы вряд ли найдёте дорогу и до пустыни.
– Ну и замечательно, – взбодрился Джонатан. – Позвольте узнать имя моей спасительницы?
– Вашу спасительницу зовут Катрин, – не без доли кокетства ответила девушка.
– Очень приятно. А я Джонатан. Джонатан Вудс.
Катрин протянула ладонь для рукопожатия, но вместо этого Джонатан припал губами к женскому запястью и оставил на нём лёгкий поцелуй.
– Вы спешите, Джонатан Вудс? – стрельнула своими светлыми глазками девушка. – Хотите приступить к нашему походу немедленно или предпочтёте подождать до вечера?
– Знаете, – начал Джонатан, вспомнив обо всех своих манерах, – если вы не против, неплохо было бы отдохнуть. Может, вы угостите меня тем ароматным напитком, который у вас в кружке?
Катрин улыбнулась и артистично расставила руки, указывая на окружающее её помещение.
– В таком случае, добро пожаловать на борт, мсье Джонатан Вудс! С меня чай, а с вас рассказ об этих ваших Соединённых Штатах.
Дом Жизни
В Садах Королевы кипела жизнь, как и всегда. Даже когда солнце скрывалось за горизонтом, город мерцал огнями фонарей и издавал звуки тихой музыки. Пение птиц в ночном сумраке было естественным явлением в виду большого количества растительности, наполняющей город, начиная с простых комнатных растений и заканчивая целыми садами с цветущими яблонями, сиренью и вишней. Вместе с этим оптимистичным пейзажем город источал атмосферу отчуждённости. Но она была понятна и принимаема. Ночь сменялась рассветом. Рассвет превращался в цветущий полдень. Затем наступал вечер и приносил лёгкий зной, который смягчался морским бризом от самой бухты. И вновь наступал закат – самое спокойное время, когда люди погружались в пучину безмятежного отдыха. А когда солнце закономерно скрывалось за горизонтом, огни фонарей вновь освещали ночные улицы города.
Один день сменялся другим, и в душе Франчески Вудс зарождалась тревога. С тех пор, как она рассталась с братом на перекрёстке, прошло уже двое суток. Тогда она последний раз его и видела. И как Елисея не старалась её успокоить убедительными доводами о безопасности острова, тревога никак не покидала бедную взволнованную девушку. Под конец второго дня с отсутствия Джонатана, Франческа даже вышла на улицы, чтобы спрашивать прохожих о высоком молодом брюнете в чёрном костюме. Очевидным было полное отсутствие результатов и какой-либо
