вдвоём, к ночи только вернулись.
– Ну что? Попрощалась?
– Всё в порядке, – ответила жена, – и ты прощайся с внучкой.
– Я уже всё ей сказал! Будут теперь жить в нашей хате. А нам – в баню, а там и в путь!
Последний раз дед Пахом поддавал пару, а жена взвизгивала и брызгалась холодной водой. Последний раз оделись они во всё белое, женой заранее приготовленное. Закрыли комнату, легли.
– Ну что, жена, что дальше делать?
– А ничего особенного и не надо! Полетели!
Пахом оглянулся и увидел, что летит уже высоко над селом, и хата его всё меньше и меньше. Вот и последний огонёк скрылся в тумане.
– Жена! Ты где?
– Прости, Пахомушка! Ты лети! Я тебя потом догоню! У меня ещё здесь дела остались.
– Так ты что, умирать раздумала? Меня одного бросила?
– Да не раздумала я, не раздумала!
Пахом увидел жену совсем рядом.
– Видишь, тоже лечу! Но нельзя мне бросать внучку, мала она пока! Вот подрастёт, так я тебя тогда догоню! А ты лети! Лети! Там где-нибудь построй, как ты умеешь, дом для себя и для меня.
Дома строить Пахом умел и любил этим заниматься. Только вот где строить?
– Вот и поищи! – напутствовала его жена, – поищи!
И полетел Пахом всё выше и выше…
Глава 2 Мила
– Ух! Наконец-то вырвалась!
Возок мягко покачивался на ухабах. Рядом дремала бабушка Белла.
Всё решилось в последний момент. Отец с матерью сцепились по поводу дальнейшей моей судьбы. Мать требовала, чтобы я начала ходить в спецшколу, а отец настаивал на интернате для неполноценных. Мне же не хотелось ни туда, ни туда. Как всегда, спасла меня бабушка Белла.
– Пока вы здесь разбираетесь, пусть поедет со мной к деду!
Я вцепилась в её юбку. Именно туда, к моей любимой Буське – так я называла в детстве жену нашего прадеда. Буська, Бусенька, моя любимая!.. Как бы я хотела всю жизнь прожить с тобой! Родители мои опять увлеклись взаимными упрёками… Пусть их! Бабушка Белла села в возок, я юркнула следом. Петька уже сидел на козлах. Кстати, много он крови мне попортил, когда дразнил меня в детстве. Но теперь мне уже семь, и его дразнилки мне не страшны!
Вспоминаю своё детство. Вечно меня показывали то одному врачу, то другому. Поили горькими микстурами и говорили, говорили… В детстве я не понимала, зачем люди говорят, ведь мысли всех окружающих меня людей я и так знала. Естественно, я думала, что и мои мысли открыты всем, так зачем же издавать при этом какие-то непонятные звуки? Так бы меня и «затаскали» по врачам, один из них даже операцию советовал сделать – да не простую, а по инопланетным технологиям. Попала бы к нему – превратилась бы в инопланетного сапиенса… Спасла меня любимая моя Бусенька. Как-то приехала и попросила родителей оставить меня с ней на пять минут. Заглянула мне в глаза и сказала мне мысленно:
– Открой
