о моей маме… – Аямэ хотела сказать, но Шин Хе не дал ей продолжить.
– Это неважно! То, что говорил Энтони – это пустой звук, в нём нет ничего из того, что нужно помнить и, уж тем более, расстраиваться – Шин Хе впитывал всю любовь, которая сейчас исходила в окружающем их с Аямэ воздухе. Он будто бы порхал в небесах. Он был счастлив. Он не мог понять, как такое может быть. Просто находиться рядом с ней, просто смотреть на неё – и этого достаточно, чтобы быть счастливым в полной мере этого слова! Теперь Шин Хе мог с уверенностью заявить, что он знает, что такое счастье.
– Но мне больно!.. если это всё пустой звук, то почему тогда мне так плохо? – Аямэ понемногу начала ощущать расслабление рядом с Шин Хе. Ей было спокойно и надёжно рядом с ним. До его прихода, она не чувствовала себя защищённой в беседке. А теперь, ей казалось, что её словно накрыли невидимым одеялом. Таким нежным и тёплым, что не хотелось из-под него выходить. Всё казалось таким родным. Аямэ начала слышать какую-то приятную мелодию. Она появилась из ниоткуда. Будто бы родилась в сердце. Трепет души. Аромат воздуха стал до боли приятным и таким свежим. Хотелось его вдыхать и наполнять им себя.
– Боль бывает, это нормально. Боль многому нас учит, через боль мы узнаем, что мы живы, ты жива, и поэтому ощущаешь боль. Это мир живых людей. Боль – это другая сторона удовольствия. Боль – это учитель. Мой учитель айкидо мне всегда так говорит. Принимая боль, мы расширяем своё сознание и открываем новую вселенную в себе. Боль – это портал. Часто мы просто не воспринимаем её по-хорошему. И упускаем столько моментов просветления. – Шин Хе казался таким взрослым и рассудительным. Аямэ не верила своим глазам. Неужели такое бывает? Красивый, умный, нежный, надёжный, может, он прикидывается? Может то, что про него говорила Каролина правда? И он вовсе не такой хороший.
– Почему ты такой? Я не понимаю, почему ты со мной разговариваешь? Почему беспокоишься обо мне? – Аямэ хотела узнать истинную причину такого отношения к ней Шин Хе.
– А ты не догадываешься? – Шин Хе смотрел с такой любовью на Аямэ.
– Я не знаю, мне страшно…
– Не бойся, я не сделаю тебе ничего плохого, я хочу только, чтобы ты перестала считать себя ужасной – Шин Хе понимал, что сейчас ему не стоит говорить Аямэ о своих чувствах. Он чувствовал, что может отпугнуть её своим признанием.
– Хорошо, прости меня, если я тебе обидела своими подозрениями. Просто я не привыкла, чтобы мне такое говорили…
– А как ты привыкла, чтобы тебе говорили?
– Сорняк, меня называют сорняк, и я это очень хорошо усвоила – Аямэ сказала с твёрдостью в голосе, и со слезами на глазах. Она не стала скрывать, своё прозвище, которое ей дали в прошлой её школе, её одноклассники.
– Сорняк… м-м-м, это прекрасно! Ты знаешь, что цветок лотоса тоже называют сорняком? А ведь какой он красивый, он растёт в болоте, ты, кстати, похожа на этот цветок, – задумчиво произнёс Шин Хе.
– Почему? –
