огромного разрыва в семейной ячейке. Мы приспособились к этому разрыву и скоро стали считать его нормой. Предположение, что мальчикам нужно общение с отцом много часов в день, а не несколько минут, и что дяди и дедушки играют важную роль в душевном здоровье будущих мужчин, отметалось. Широкие, опасные пробелы в развитии мужчин росли и углублялись. Дефектные, несбалансированные мужчины появились повсюду.
Потребность в отце
Семейная жизнь пострадала сильнее всего. Появился «викторианский» отец – отстраненный, отчужденный, нередко применяющий насилие, сексуально озабоченный в самых разных вариантах. И мы, современные мужчины, послевоенное поколение бэби-бумеров, появившись на свет, ненавидели своих отцов. Но эта ненависть коренилась в тоске по утраченному контакту и любви.
Мы спотыкались, пытаясь изобрести самих себя в вакууме. Мы были озадачены и обвиняли себя в том, что явно не могло сработать. Как мы могли горевать, что нам чего-то не хватает, если мы об этом не подозревали? Для описания этого скрытого горя есть простое выражение – потребность в отце, глубокая биологическая потребность в сильном, смешном, диком, нежном, потном, заботливом, умном мужском компоненте. В долгих часах, потраченных на то, чтобы научиться быть уверенным и умелым в этом мире, в удовольствии делать и совершать, в совместной борьбе против превратностей судьбы и смехе над ними, в постижении радости быть мужчиной, которое исходило от мужчин, этими знаниями об этом и готовых поделиться знающих с сыновьями. Потому что, хотя женщины могут многому научить нас, мы никогда не станем завершенными мужчинами без вклада со стороны нам подобных. Потребность в отце теперь стала общепринятой концепцией в мужской психологии. Это начальная точка отсчета для большинства мужчин на их пути к здоровью. Как вновь обрести то, что было утрачено, будет предметом нашего дальнейшего рассказа.
В двух словах
• Феминизм освобождает женщин от многовекового порабощения. Это важно, и это должно продолжаться.
• Большинство мужчин также были порабощены бесчеловечной системой, которая стала еще безжалостнее с приходом промышленной эпохи.
• Сегодня мужчины созрели для трансформации. Исцеление раны, связанной с проблемой отца, – наверное, то, с чего следует начать.
Голоса других
Мне нравится думать, что то, что я делаю – это мужское… Когда я держу ребенка и целую его, это моя мужская сила держит ребенка. Когда у меня выступают слезы, потому что я испуган или радуюсь, это мужские слезы. Во всем этом нет ничего женского.
Когда мы вступаем в современный дом, часто навстречу уверенно выходит мать семейства. Отец держится где-то на заднем плане безмолвствуя.
Феминистские критики индустриального общества отправили мужчин в оборону, а само
