зажмурился и, ущипнув себя за бедро, выругался. Прям наваждение какое-то. Некстати вспомнилась песенка из советского ещё мульта: «Говорят, под Новый год, что ни пожелается, всё всегда произойдёт, всё всегда сбывается!»[2].
– Ты чего здесь?
Сайгон от неожиданности вздрогнул.
Митька Компас, пошатываясь, протянул ему армейскую флягу в брезентовом чехле:
– Давай бахнем! Праздник же!
За колонной Митька прятался, что ли?..
Компас так и не обзавёлся семьёй. Радиация и мужское достоинство плохо сочетались. Зато у Сайгона и жена, и сын… Ну скажите, что он тут забыл, когда любимые люди ждут его, беспокоятся?!
– Потом, Митя, потом. – Он развернулся и побежал домой, лавируя между кроватями, палатками и просто сидящими на платформе людьми.
Так уж повелось, что самый популярный заказ мародёру – кровать. Людям надо на чём-то спать. Мало кто думал об этом при эвакуации. И потому отважные мародёры частенько поднимаются на поверхность, чтобы принести из ближайшего не разграбленного дома панцирные сетки и прочее, на что можно лечь.
Рядом взорвалась хлопушка, обсыпав Сайгона конфетти. Споткнувшись о чью-то ногу, он едва не вспахал носом пол. И всё таки он успел.
– Наливай, мать! – Ввалился в спальню, где на кроватях сидели Андрюшка и Светка, а в проходе выстроились в ряд аж три табурета – это и есть праздничный стол: кастрюлька, миски, вилки, два стакана. Пластиковая бутылка с самогоном лежала на кровати рядом со Светкой.
– Уже. – Светка подмигнула мужу.
Чокнулись. Снаружи, на платформе, грохнуло многоголосое «Уррра-а-а-а!!!»
– Вот и наступил новый две тысячи тридцать третий год. А мы ещё живы. Вопреки всему. – Супруга мгновенно опьянела.
И не просто живы, но и хорошо живём, подумал Сайгон.
– Ну, сыночек, ты загадал желание? – Светка взъерошила Андрюшке волосы.
Тот отодвинулся. Растёт пацан, родительские нежности ему уже не нравятся. А ведь ещё совсем недавно…
– Загадал. Только не скажу. Чтоб сбылось, никому говорить нельзя. Даже вам.
– И правильно! – Светка налила в стаканы. – А ты, муженёк, загадал?
«Говорят, под Новый год, что ни пожелается…»
– Ага. – Сайгон залпом опрокинул в себя хмельное.
И действительно загадал.
Одно заветное желание.
Когда бутылка опустела, он выбрел «подышать свежим воздухом». Слово за слово с соседями, потом Митька Компас подкатил, потом Кашка с перевязанным плечом, потом…
В общем, Сайгон сам не понял, как оказался возле туннеля. Цифры на часах расплывались красным мерцающим пятном. Он стоял на краю платформы и пялился во мрак. Сколько он тут проторчал, неизвестно.
От выпитого слегка подташнивало. Надо хлебнуть воды и лечь спать. Завтра у половины станции будет похмелье и выходной день, но не у Сайгона. Его зверью чужие проблемы до горелой лампочки
С. Михалков, «Под Новый год»
