и ухмыльнулся. Я резко отвернулась. Смотреть на бледное лицо адвоката было куда спокойнее.
– Я увижу его глазами то, что произошло. Потом через специальную программу передам картинку в электронный файл. Ее можно будет запустить на любом мониторе и просмотреть каждому желающему.
– В суде это должны принять как достоверное и допустимое доказательство, – напомнила Вронская.
Подобные скептические замечания мне доводилось слышать уже много раз, поэтому я лишь растянула губы в снисходительной улыбке.
– Подумайте сами. Как собирают доказательства? Патологоанатом изучает тело. Следователь – улики на месте преступления. Но как они приходят к выводу? Только через свои догадки. Мне не требуется строить догадки. Я получаю доступ к событиям от первого лица.
– А если возникнут сомнения, что это именно воспоминание, а не фантазия? – продолжала въедливая старуха.
– Поверьте, я пойму. Существуют неоспоримые признаки. Фантазия создается совместно. Мозг объекта рождает идею, мой мозг ее подхватывает и воплощает. Я – строитель, который возводит здание по чужому эскизу, чтобы вам было более понятно. Только на самом деле это не здание, а кусочек воображаемой реальности, которую не так-то просто отличить от настоящей. И вся эта выдумка создается за доли секунды. Но даже находясь в ней, ее можно менять. Сносить стены, сажать деревья.
Вронская приподняла бровь.
– Если же мы в воспоминаниях, – продолжила я, – то мозг объекта все равно воспринимает происходящее, как свершившееся событие. Оно пройдет своим чередом, как фильм. Я не смогу разбить стекло, если оно не разбивалось тогда в прошлом. Не сумею даже оставить отпечатка пальца на зеркале. Вот вам и признак.
На секунду показалось, что мне удалось привести убедительный аргумент, но адвокат все равно наморщила лоб.
– Но опять же, если вы увидите все глазами участника событий, то как быть с полноценной картиной? Он же смотрел только вперед, когда стрелял. А что происходило по бокам? Вдруг на месте преступления находился кто-то еще и сделал выстрел одновременно с ним? Как вы разбираетесь в таких случаях?
– Боковое зрение. Наши глаза получают основную информацию прямым взглядом. Но одновременно с этим мы имеем более широкий угол обзора, только обрабатываем его подсознательно. Поверьте, того, что записалось на подкорке, не сможет осознать мой объект. Но я – смогу. Мой мозг вытащит это, сложит в единую картинку, словно склеит черепки разбитой вазы. И представит вам.
– Удачи, Анита, – кивнула, наконец, Вронская с холодной вежливой улыбкой на сухих тонких губах.
– Пожелайте удачи не мне, а ему, – фыркнула я, указав на ее подзащитного.
Глаза женщины иронично блеснули.
– В нем я уверена.
Мне бы такую уверенность. В себе. И в том, что я делаю правильный шаг.
Нацепив каменное выражение лица, я повернулась к Максу. Со скучающим видом он поджидал меня в
