устье Наровы, ниже Иван-города, для расширения «Нарвского плавания» посланцы Грозного Дмитрий Шастунов, Петр Головин и Иван Выродков приступили к сооружению нового порта с гаванью, и летом 1558 года он уже мог принимать первые суда. Весной 1559 года датские послы сообщали своему королю, что русские приступили к закладке больших морских кораблей. Последнее, увы, было преувеличением: Иван Грозный тщетно пытался выписать в Россию корабельных мастеров. Европа ему в этом отказывала. Тем не менее Европа встревожилась.
Польский король Сигизмунд II Август писал английской королеве Елизавете: «Московский государь ежедневно увеличивает свое могущество… он приобретает средства побеждать всех».
О том, что, побеждая «всех», московский государь всего лишь возвращает свое, Сигизмунд, конечно, «забывал».
Русские успехи ускорили процесс заключения Польшей и Великим княжеством Литовским Люблинской унии в 1569 году. Создавалась единая Речь Посполитая, сразу же враждебная России. А русский царь вскоре сделал неожиданный ход! В 1570 году он выдал «жаловальную грамоту» профессиональному датскому корсару Карстену Роде на ведение каперской деятельности в Балтийском море.
Сегодня почти никто не помнит о каперской флотилии Ивана Грозного! А она вполне успешно оперировала на Балтике во время Ливонской войны. Флотилия была создана в июле 1570 года и насчитывала 6 вымпелов. На судах были установлены русские пушки. Экипажи были наемными – из датских корсаров. Командор – Карстен Роде. Флотилия базировалась на остров Борнхольм. Начав оперировать в июне 1570 года, к сентябрю Роде захватил 22 судна, часть которых была передана России, и в Нарве появился небольшой русский флот.
Но – ненадолго. Появление на Балтике всего-то маленькой флотилии под русским флагом вызвало в Польше и Швеции переполох, посыпались резкие протесты. Разразилось что-то вроде Карибского ракетного кризиса 1962 года, когда Америка, окружившая Советский Союз сетью военных баз, обнаружила, что у нее под носом на Кубе на единственной базе размещены советские ракеты.
А тогда запаниковала «цивилизованная» Европа. «Необходимо предотвратить господство московитов на море, пока это зло еще не успело пустить слишком глубоких корней», – писали бургомистры Данцига в Любек и другие ганзейские города. И датский король Фридрих II в октябре того же 1570 года приказал арестовать Карстена Роде и заточить его в один из королевских замков. Суда были конфискованы.
Маленькая деталь большой истории. Но деталь показательная, и помнить русским о ней не мешает.
Теперь же – несколько слов о том, чем стало для России монголо-татарское иго… С нелегкой руки сына Ахматовой Льва Гумилева и ему подобных получила хождение безответственная «теория» о якобы положительном значении для Руси монголо-татар – их сегодня подают чуть ли не как своего рода «культуртрегеров» («носителей культуры). Что ж, вот основные «заслуги» степных «культуртрегеров» в «сохранении и развитии» ранней русской цивилизации за первые четыре года нашествие Батыя с 1237 по
