пригласили во дворец. Император подходил к ним, говорил положенные в таких случаях слова и вручал награды. Среди гостей выделялась одна пара. Красивая зеленоглазая женщина в черном платье и мальчик лет четырех в костюмчике. Он стоял строгий и серьезный. Когда император приблизился, мальчик поднес ладонь к виску. Анри козырнул в ответ, наклонился и прикрепил орден к пиджачку мальчика. Большой и тяжелый, тот оттянул ткань. Мальчик приподнял орден и стал его разглядывать. Награда поблескивала эмалью и колола пальцы. Я хорошо запомнил эти ощущения. Этим мальчиком был я.
Эти кадры обошли мир. Скоро о них вспомнили – по другому поводу. Мир облетела сенсация: Анри женится. С невестой познакомился на приеме. Она русская, вдова капитана Нагайкина… Вспыхнул скандал. Его замяли. Двор объявил, что договор с Японией не нарушен. Трон унаследует принц Эдуард – сын японки, остальное – дело частное.
В ту пору я был мал, чтобы понять происшедшее. Запомнился сердитый голос деда, который что-то выговаривал матери, ее слезы при нашем расставании. Мать уехала, а я остался. Позже я узнал, что дед меня не отдал. Он был суров, мой дед Иван, хотя я запомнил его другим. В его доме меня окружала любовь. В праздники дед выпивал чарку и доставал из потертого футляра древний баян. Других инструментов он не признавал. Растянув мехи, дед запевал:
Ты ждешь, Лизавета,
От друга привета,
Ты не спишь до рассвета,
Все грустишь обо мне.
Одержим победу,
К тебе я приеду
На горячем вороном коне…
Песня, такая же древняя, как баян, заполняла дом, и глаза бабушки влажнели. Много позже я узнал, что на Третьей Кавказской войне рота деда попала в засаду и сутки отбивалась от банд. Перед лейтенантом Нагайкиным взорвалась мина, осколки распахали ему лицо. Один выбил ему глаз. Подоспевшая наконец помощь помножила банду на ноль, деда увезли в госпиталь. Придя в себя, он разглядел в зеркале свое лицо и попросил друга сообщить невесте, что погиб.
Со студенткой Лизой Иван Нагайкин познакомился в социальных сетях. Съездил к ней на родину – в маленький белорусский городок на реке Проня, где симпатичная студентка проживала с родителями. Им лейтенант дочки глянулся, и они ему – тоже. Сговорились о свадьбе. Планировали ее на осень, но тут война…
Друг не послушал Ивана и написал Лизе правду. Невеста примчалась в госпиталь и первым делом назвала жениха «козлом». Потом они помирились, и бабушка увезла деда к себе. Через год у них родился сын Петр – мой отец.
Подростком я как-то спросил деда: откуда у него, уроженца средней полосы России, казачья фамилия?
– Она не казачья! – сказал дед. – Хотя наши предки служили атаману Платову. Ходили с ним на Париж. Мы из ногаев – тех, что приняли подданство Российской империи. Когда предки крестились, им дали фамилию по роду. С тех пор и пошло.
У деда и вправду были высокие скулы и раскосые глаза. А вот отец
