мире взять концентрат? Автоматов по их выдаче не наблюдается.
Из-за ствола выскользнула Мирка и затанцевала, взволнованно чирикая.
– Веди! – насторожился я.
В лесу стоял сумрак, но беленькая шкурка Мирки служила хорошим ориентиром. Королевские горностаи не линяют, им это без нужды. Специально так сделали. Сразу видно – из благородной линии.
Идти было недалеко. Вскоре Мирка встала, и я разглядел во мху серый ком. Тушка зверька, еще теплая. Я поднял ее за уши и пригляделся. Обыкновенный заяц, даже упитанный. Мирка убила добычу, прокусив череп у затылка – ее коронный прием. А вот притащить зайца не смогла – тяжелый.
– Молодчина! – похвалил я подружку.
Мирка стрекотнула и взобралась мне на плечо. У костра я освежевал зайца и протянул Мирке печень. Она вырвала ее из моих пальцев и, урча, стала поедать. В штольне Мирка убивала крыс, и я всегда давал ей печень. Остальное съедал сам… Тушка повисла на вертеле, выструганном из ветки. Зашипел капающий на угли жир, в воздухе одуряюще запахло. Я не стал ждать, пока заяц изжарится. Придерживая ломти палочкой, срезал верхний, румяный слой и, дуя на горячее мясо, обжигаясь, жевал. Парное, с соком оно было невероятно вкусным. Я не заметил, как от зайца остались лишь кости. Обтерев жирные руки о мох, я сходил к ключу и утолил жажду. Воротившись, растянулся на мягком мху, подложив под голову сумку. Протезы снимать не стал – не у себя дома. Хрен знает, кто из леса выползет. Мирка прыгнула мне на грудь, выгнула спину дугой и, задрав хвост, заскакала на прямых ногах. При этом она угрожающе чирикала. Генная модификация дала горностайке интеллект трехлетнего ребенка вкупе с его же игривостью. Вот ведь непоседа! Я сдался и закрыл лицо руками.
– Боюсь! Боюсь!
Мирка вскочила мне на голову, потопталась по ней и победно застрекотала. Я раздвинул пальцы и глянул одним глазом. Горностайка чирикнула: дескать, можно. Я убрал руки. Мирка соскочила мне на грудь и зевнула.
– Сразу бы так! – сказал я, закрывая глаза.
Глава 2
Разбудила меня Мирка. Куснула за мочку уха, затем ее же лизнула. Горностайка словно извинялась: «Извини, но нужно». Я открыл глаза и сел. Имплант, проанализировав уровень освещенности, включил ночное зрение. Мрак поредел, но не рассеялся целиком: дешевый чип. А где в Руднике взять дорогой? Спасибо, что хоть такой раздобыли. Присмотревшись, я разглядел: вокруг никого. С чего Мирка всполошилась?
И тут я услышал голоса. Они звучали в отдалении, слов было не разобрать: только – «бу, бу, бу». Затем донесся и пощекотал ноздри запах: непрошеные гости что-то жарили. Я взял сумку и открыл клапан:
– Сюда!
Мирка недовольно чирикнула, но юркнула внутрь. Не нужно обижаться, девочка, твоя шкурка в темноте, как фонарик! Я повесил сумку на плечо и осторожно двинулся на голоса. Мох глушил шаги, а ночное зрение помогало разглядеть сухие сучья под ногами. Осторожно переступая их, я шел на голоса. Вскоре между стволами
