стянула с головы бандану и глянула на него сверху вниз:
– Спасибо, не надо, – после чего забрала поводья из его вмиг ослабевшей руки и пошла дальше.
Побледневший лейтенант поспешно отступил в сторону.
Кузнец сидел перед входом в кузню и что-то рисовал в пыли. Двое парнишек – похоже, учеников, внимательно следили за ним.
– Добрый день, уважаемый! – сказала я, подходя.
– Добрый день. Что надо? – он поднял на меня взгляд.
– Взгляни, сколько дашь за кольчугу, – я вытащила сверток.
Он сделал ученикам жест – свободны – и пригласил меня:
– Заходи, лошадь я привяжу. Кольчугу на стол у окна клади.
Я зашла, расправила плетенку на столе. Кузнец повертел ее так и этак, хмыкнул, ткнув на пробитое плечо.
– Твоя работа?
– Нет. Это моя кольчуга.
Он оценивающе окинул меня взглядом:
– Давно ранили?
– Почти полгода назад, – не моргнув глазом соврала я.
– Плохая рана. Рука нормально работает?
– Да, не жалуюсь.
– Повезло. У нас одному парню так больше и не пришлось за оружие браться. Отняли руку.
Я промолчала. Всякое бывает, когда нет мага.
– Три десятка серебром дам, – наконец, вынес вердикт кузнец.
– Но она стоит семь! – возмутилась я.
– Ну, семь она стоила, когда была целая. Да и то там, где плетенок мало. А у нас их с избытком, есть и двойные. Эта – одинарная, да еще и пробита. Тридцать пять монет.
– Я в этой кольчуге в трех боях побывала, она мне дважды жизнь спасла! Меньше чем за шестьдесят не отдам! – не сдавалась я.
– Мне ее чинить еще! Да и потом, кому нужна уже раз пробитая кольчуга? Придется маскировать место повреждения! Тридцать семь монет!
Я набрала в легкие воздух, намереваясь соврать еще что-нибудь героическое, но он добавил коротко:
– Последняя цена.
Я выдохнула и кивнула:
– Давай, чего уж там.
Отсчитав названную сумму, кузнец отдал мне серебро. Пока я ссыпала монеты в кошель, уже прикидывая, как в кои-то веки высплюсь на чистой постели, он заинтересовался кинжалом:
– Тоже твой?
– Ага.
– Дашь посмотреть?
– Держи.
Он повертел его в руках:
– Это ведь моя работа. Я его сковал для одного барона, он племяннику подарить хотел.
– Ну и что? – спросила я, в упор глядя на кузнеца, обливаясь холодным потом.
Он пожал плечами:
– Да так, ничего. Просто интересно, – он отдал кинжал обратно. – Ножик, может, тоже продашь? Хорошую цену дам.
– Нет, спасибо. Кинжал мне нужен, – я старалась вести себя естественно и с трудом сдержала облегчение и дрожь в голосе. – Наоборот, я бы ножны к нему купила.
– Это тебе к кожевнику надо.
– Ясно, – я вышла из кузни
