ей Шарлотта. – И не беспокойся о деньгах. Завтра вернешь. Куда сядем?
Пока они с Пейдж искали свободный столик в переполненной столовой, кто-то внезапно толкнул Пейдж сзади, да так, что тарелка улетела с подноса.
– Господи, мне та-а-а-а-а-ак жаль! – воскликнула Келли Дарем тоном, который не оставлял сомнений, что ей ни капельки не жаль.
Келли с ее идеально круглым лицом, накладными ресницами, тату и обесцвеченными волосами выглядела вычурно. «Село», как обычно ее описывала Шарлотта, другие называли ее «шалавой» или «жирной коровой», однако никто не осмелился бы сказать подобное ей в лицо. Все знали, что Келли принадлежит к известному семейству Дарем из района Киллей в Суонси – не то чтоб фешенебельного, но определенно не такого замшелого, как многие другие районы, – и никто не связывался с Даремами.
Пейдж посмотрела на Шарлотту, щеки которой стали такими же пунцовыми, как и у нее самой. Пейдж кожей ощущала, что все смотрят на нее и ждут, что она предпримет.
– Драка, драка, драка! – воскликнул девятилетний пацан за ближайшим к ним столиком, ударяя по столу кулаками и топая ногами.
У Пейдж не было ни малейшего желания ввязываться в драку с Келли, та была намного крупнее, кроме того, рядом с Келли постоянно толклась целая армия приспешников, которых в школе называли дармитами, поэтому Пейдж просто присела на корточки и начала убирать с пола еду.
– Скажи-ка мне, Пейдж, – нараспев сказала Келли, – как поживает твой дружок-калека?
Поскольку Ли Форест, хромой паренек, которого Пейдж как-то раз защитила от нападок Келли, ушел из школы вскоре после того случая, Пейдж понятия не имела, как он поживает, но предпочла промолчать.
– Это правда, – продолжила Келли, – что ты меня обзывала?
У Пейдж екнуло сердце.
– Мы ведь все слышали, да? – спросила Келли свою свиту.
– Да, мы точно слышали! – подтвердила Бетани Гейтс.
– Хочешь обозвать меня в лицо? – поинтересовалась Келли.
Почувствовав, как по телу прокатилась волна страха и унижения, Пейдж продолжила убирать с пола остатки обеда, ожидая, что Келли в любой момент пнет ее.
– Похоже, кишка тонка.
– Я никогда не говорила про тебя ничего плохого, – сказала Пейдж, а свита Келли начала фыркать и называть ее «трусихой».
– Тогда что это было? – спросила Келли.
– О-У! О-У! – прошипел кто-то. «Осторожно, учитель!»
Толпа расступилась, втаптывая в пол остатки обеда, а Пейдж перекатилась на пятки, ее лицо было бледным, сердце глухо колотилось в груди, а глаза вспыхнули от гнева.
– Не надо, – прошептала Шарлотта.
– Все нормально, – заверила Пейдж. Даже если бы она придумала, что ответить, то это лишь усугубит ситуацию.
– Пойду попрошу совок и щетку, – предложила Хэйли, подходя к ним. – Могу поделиться с тобой обедом, если хочешь.
– И я, –
