это харч!
– Та-ак, интересное наблюдение, – согласился старший лейтенант. – Что еще заметили?
– Я тогда к ним поближе подошел и папироску у них стрельнул.
– И что?
– Двумя папиросками «Казбек» угостили… Не пожадничали. А только когда он коробочку-то с папиросами достал, я увидел на ней печать минского ресторана «Нива». Вот только откуда у них эта пачка взялась, если сейчас Белоруссия под немцами? – слегка прищурился Селиверстов.
Неужели это те самые диверсанты, которых Тимофей пытался отыскать?
– А ты глазастый, – уважительно протянул он.
– Не без того.
– Как они выглядели? – стараясь сохранять хладнокровие, спросил Романцев.
– Один высокий такой, чернявый. Жилистый очень, – принялся вспоминать Селиверстов. – На физкультурника похож. Как-то он нехорошо все по сторонам посматривал. А другой поменьше росточком, стрижка у него короткая, сам белобрысый весь, даже брови у него белесые. Такие волосы бывают, когда на солнце выгорают. На носу веснушки крупные, лыбился все время, будто бы понравиться хотел. В основном я с ним говорил, а второй все больше помалкивал. И еще тут один момент имеется…
– Что за момент? – насторожился Романцев.
– У белобрысого медаль «За отвагу» на груди висела. Говорил, что под Оршей получил в сорок первом… А только медалька-то у него не с красной лентой, как раньше давали, а на пятиугольной колодке. Новая совсем! С нее даже серебристый блеск не сошел. В сорок первом году таких не было.
– Куда они пошли?
– Куда-то к центру подались.
– Узнать их сумеешь?
– Конечно! – охотно откликнулся Селиверстов.
– Дежурный! – громко выкрикнул Романцев. На его зов, громко стуча каблуками, заторопился старшина с кобурой на поясе. – Вот что, Сидорчук, возьмешь с собой двух автоматчиков – и жди меня у входа.
– Есть, товарищ старший лейтенант, только я хотел доложить, что к вам посетитель пришел.
– Что еще за посетитель? – слегка нахмурился Романцев. Не самое подходящее время заниматься посетителями.
– Говорит, что по поводу диверсантов. Звать его?
– Пусть заходит, – распорядился старший лейтенант. – Вот что, Сидорчук, бери машину и автоматчиков и с товарищем Селиверстовым покружи по району, пока я тут буду разговаривать. Может, отыщете этих диверсантов. Если найдете, без меня ничего не предпринимать! – Крепко пожав руку Селиверстову, добавил: – Ну а вам, Степан Пахомович, персональное спасибо.
Кивнув, Селиверстов бойко застучал костылями, направляясь к двери. Ему навстречу вошел уже немолодой человек, лет пятидесяти, сухой, как выжженная на солнце древесина, лицо тощее, покрытое мелкими морщинами, дряблые щеки уныло обвисли.
– Можно? – спросил он, перешагнув через невысокий порожек.
– Проходите. Представьтесь, пожалуйста, – попросил Романцев, указав на свободный стул по правую сторону от себя.
– Тихон
