факелами и мозаичными картинами на стенах. Я осторожно заглянул внутрь. Пыль, сырость и паутина, свисающая с потолка обрывками парусов. Исходящий от Ефимовского свет будто увязал в ней, рассеивался, и в коридоре стоял полумрак. Высокий потолок терялся во мгле.
«Клац-щелк», – донеслось из коридора, будто кто-то царапал металлом о камни.
В темноте вновь померещилась фигура незнакомца, но теперь его лицо было бледным, покрытым сетью шрамов, как лицо бандита ценой в полторы тысячи монет. Я вздрогнул и сквозь какофонию бессвязных звуков, раздавшихся в голове, услышал слова: «Ламберт… Ты пришел».
«Клац-щелк».
Тишина. Фигура исчезла.
– Дай сюда факел, – протянул я руку Эс Бэ, прогоняя чужой шепот из головы.
Ефимовский вытащил из сумки новый факел и поджег его с помощью огнива. Я посветил в проход, рассматривая мозаичные картины. Факел зацепил одну из паутинных гирлянд, пламя вспыхнуло, побежало вверх, паутина затрещала и начала опадать горящими клочьями. Сверху раздался визг, кто-то закопошился, и наступила тишина. Огонь погас так же быстро, как и разгорелся.
– Осторожнее, – проворчал Ефимовский. – Что там?
– Следы невозможного, – ответил я и пробрался внутрь коридора. – Илва, смотри.
На стене были изображены снежная равнина и огромное дерево, простирающее ветви над крохотными людьми.
– Иггдрасиль? – прищурилась Волчица.
– Очень на то похоже. Совпадение? Учитывая лежащий в моей сумке лейфтр, не думаю.
– Смотри, – указала Илва на группу людей возле дерева, что вели бой с большой тварью со щупальцами. – Тролль. Тролль из «Хвергельмира». Вот, признайся, дружище, ты точно не помогал программистам из «Неогеймс»?
Вот стоял, к чему-то прислушиваясь, и смотрел в потолок.
– Нет, – наконец ответил он и взмахнул рукой, выпуская гарпун куда-то вверх. В темноте раздался звук удара железа о камень, и гарпун упал на пол. Вот хмыкнул и смотал цепь обратно, спрятав оружие в захлопнувшейся пасти змеи.
Дальше по коридору снежная равнина на мозаике сменялась пустыней. Пирамиды, над которыми светило ярко-оранжевое солнце, возвышались посреди песчаного моря.
– А вот и саргарцы, – кивнула Илва на всадников, что ехали по песку на оживленных с помощью металла и электричества больших птицах.
Красные плащи волшебников спадали на спины двуногих скакунов, словно потоки крови.
«Клац-щелк», – кто-то вновь принялся царапать металлом по камню.
– Пошли, – скомандовал я.
Коридор сворачивал за угол. Сразу за поворотом на полу лежал мертвый ратус, из его шеи торчала короткая стрела. Смерть случилась недавно, и тело еще не успело исчезнуть. Дальше, справа по коридору, находились несколько закрытых дверей, возле которых скрючился еще один мертвый крыс. Его рука сжимала разорванный мешок. По полу рассыпались драгоценные камни и валялась расколотая золотая чаша.
