знакомых в Литве. В другое время съездил бы и никаких проблем, а теперь…
– А теперь все гораздо сложнее.
Посоветовались с женой и деньги ушли в Литву.
Вскоре по электронной почте пришел ответ:
Uvazajemyj gospodin N.Jelenevskij,
Vcera kopakt s kopijami byl vyslan poctoj. El – poctoj vsio vyslat nie polucilos, poprobujem vysylat otdelnymi failami. Izvinitie za zadersku.
Zav. otdelom Virginija Cijunskiene
Это письмо я получил из Вильнюса и привожу его на языке оригинала. По-русски оно звучало так:
«Уважаемый господин Н. Еленевский, вчера компакт с копиями был выслан почтой. Электронной почтой все выслать не получилось, попробуем высылать отдельными файлами. Извините за задержку. Зав. отделом Виргиния Чиюнскене».
Я не знал вас, Виргиния. Мы ни разу не встречались, кроме краткой переписки по электронной почте нас ничего не связывало.
Но на тот момент она для меня стала женщиной, сотворившей чудо. Она подвела своеобразный итог тому, чем жил, чем мучился, над чем трудился, что искал несколько десятилетий. И не один я. Дай Бог вам, а также заместителю директора Алфонсу Тамулису, директору Литовского государственного исторического архива Лайме Таутвайшайте здоровья и счастья на долгие, долгие годы.
Спустя несколько дней после электронного сообщения пришла бандероль с диском. Аккуратная. Все обвернуто ударопоглотителем. С особым волнением вставил диск в компьютер…
И моему взору предстал уже такой знакомый красивый и аккуратный почерк Платона Максимовича Тихоновича. Почерк, не подвластный времени. Казалось, что ушедшие 100 с чем-то лет исчезли. Время полетело вспять. Оно приблизило ко мне Тихоновича так, словно он вот только что вернулся после службы из церкви, погладил широкую бороду и присел рядышком. Присел так, словно хотел посмотреть, разбираюсь ли я в том, что он написал, что сотворил.
Для меня она представляет интерес не столько как грамматика вообще, сколько тем, что она построена на мини-диалогах полешуков с их неповторимым колоритным говором. По сути дела, это даже не учебник, а художественное произведение, написанное языком того времени и тех людей, которые на нем разговаривали. Столько в нем сочности, образности. И если в рукописи Платона Максимовича Тихоновича эти диалоги не обозначены, а речь льется, словно из животворного источника звенящая струйка, непрерывно, то я попробовал под эту струйку поставить кувшинчики-абзацы, чтобы в каждый из них вливался свой диалог.
Отсюда и свой характер разговаривающих между собой людей. Их восприятие времени, их отношение к действительности. Сколько языковых красок! Какой темперамент! Какая насыщенность действием. На каждом слове знак правильного ударения для верного произношения согласно канонам того языка, который был воспроизведен автором.
Да, так они читались и воспринимались лучше. При этом совсем не теряли тех особенностей, о которых писал Тихонович. Уловил себя на том, что это даже не грамматика, а цельное произведение, состоящее из большого ряда миниатюр.
Удивительных миниатюр!
Скажу,
