А сосед всегда кажется чуточку ближе, чем остальные люди…
Гарт вспомнил, как сидел верхом на ограде, под развесистыми ветвями бука, и помогал маленькой и легкой Дженис Мид устроиться рядом, чтобы спрятаться от старших, когда приходили гости. Особенно мисс Донкастер. Как будто с тех пор минула целая жизнь. Гарт быстро переспросил:
– Кто, вы сказали, живет в Мидоукрофте?
– Мистер Ивертон. О нем-то и речь. По-моему, он обожает миссис Моттрам, хотя страшно жаль, что она совсем не музыкальна. У него такой очаровательный баритон, а жена должна при случае служить мужу аккомпаниаторшей… тебе так не кажется?
– Он не женат?
Тетя Софи подалась вперед и с упреком похлопала Гарта по плечу.
– Конечно, нет, мальчик мой. Я же говорю тебе, что он обожает миссис Моттрам. Я знаю наверняка: три воскресенья подряд они вместе пили чай. Для нее это была бы отличная партия – такой приятный мужчина и восхитительный сосед. Он частенько заглядывает ко мне, поет дуэтом с мисс Браун или просит, чтобы она ему аккомпанировала. У нас сложился настоящий музыкальный кружок. И в деревне у мистера Ивертона столько дел. Он пообещал приз за лучший огород. Все поля за речкой поделили на участки и сдали в аренду. А еще он настоящий специалист по домашней птице. Мы покупаем у него яйца. И священник тоже. Кажется, раньше у мистера Ивертона было собственное дело, но здоровье подвело, поэтому он и вынужден вести сельский образ жизни…
– А какая теперь стала Дженис Мид?
– Мой мальчик, ты должен с ней увидеться.
– Как она выглядит? Мисс Софи задумалась.
– Я очень привязана к Дженис… трудно описать человека, которого любишь, тебе так не кажется? Вряд ли ты сочтешь ее красивой, но… – она улыбнулась, – …но у нее очаровательные глаза.
Мисс Браун, неожиданно элегантная в черном кружеве, села за фортепиано и стремительно пробежала пальцами по клавишам.
Мисс Фелл одобрительно кивнула.
– Вот что я называю блистательной техникой, – сказала она и, слегка повысив голос, произнесла: – Пожалуйста, продолжайте, Медора.
Красивые руки на мгновение замерли над клавиатурой, прежде чем опуститься на клавиши. Раздались мощные и нежные аккорды шумановского «Ноктюрна». Комната наполнилась звуками – глубокими, загадочными, насыщенными. Ночь в глухом лесу, непроницаемая темнота, мрак, одиночество… Свет, исходящий от безжизненной луны, лишь подчеркивает темноту.
В следующее мгновение мисс Фелл вновь принялась болтать.
– Как она хорошо играет, правда? Причем без нот. Конечно, это современная школа. Нам-то не дозволялось отводить глаза от партитуры.
Гарт вдруг спросил:
– Как вы ее назвали?
– Медора. Такое чудесное редкое имя.
– Никогда раньше не встречал. Оно английское?
И
