Прованской. Невеста-дитя прибыла в окружении вездесущих франко-итальянских кузин, дерзкое поведение которых при дворе сделало Элеонору настолько непопулярной, что лондонцы однажды попытались потопить ее баржу, когда она курсировала по Темзе.
Епископ Линкольна, Роберт Гросстест[31], был самым активным противником сложившегося положения и открыто критиковал короля Генриха, жалуясь, что французские придворные «иностранцы и худшие враги Англии. Они даже не говорят по-английски».
Французы, которым только дай повод, подлили масла в огонь этого националистического спора. В 1244 году французский король Людовик IX (сын наследного принца Людовика, которого приглашали править Англией) объявил: «Тот, кто живет в моей стране, но владеет землями в Англии, не может служить двум хозяевам. Он должен подчиняться либо моей власти, либо власти английского короля».
Раскол между Англией и Францией практически состоялся.
Французам повезло, что Англия пока была не готова к атаке на Францию, поскольку короли Эдуард I и Эдуард II, которые правили в период с 1272 по 1327 год, всю свою мощь обрушили на шотландцев и уэльсцев. В ответ они получили немало болезненных ран, включая сокрушительное поражение английской армии в битве при Баннокбурне в 1314 году. Однако это избиение руками шотландцев и уэльсцев имело два положительных последствия, которым суждено было стать головной болью для французов.
Во-первых, англичане на собственной шкуре испытали смертоносную силу больших луков уэльсцев. Это оружие не шло ни в какое сравнение с тем луком, из которого (возможно) был убит Гарольд в битве при Гастингсе. Уэльский лук имел в длину пять-шесть футов – был даже выше, чем лучник, – и мог стрелять тяжелыми стрелами с железным наконечником, с предельной точностью поражая цель на расстоянии 250 ярдов. Разница между уэльским и обычным луками была примерно такой же, как между мушкетной дробью и снайперской пулей. Нужны была практика длиною в жизнь и недюжинная сила, чтобы оттянуть тетиву шестифутового лука, и после поражения от уэльсцев английские просторы вскоре наполнились звуком свистящих стрел. Недалек был тот день, когда этому звуку предстояло повергнуть в дрожь французских рыцарей в латах.
Во-вторых, в битве при Баннокбурне двадцатитысячная армия Эдуарда II уступила малочисленной шотландской пехоте Роберта Брюса, во многом из-за того, что англичане пытались сражаться в тяжелых доспехах на болотистом грунте. Они извлекли урок из своей ошибки и в следующем веке дважды заманивали французов в такую же точно ловушку.
Эдуард II был непопулярным королем. Мало того что он умел талантливо проигрывать сражения, так еще был откровенным геем, что пока не вошло в моду среди английской знати, несмотря на пионерский опыт Вильгельма Руфуса стодвадцатилетней давности, подхваченный, как утверждают, Ричардом Львиное Сердце.
В конце
Это англо-нормандское имя в переводе означает «Башковитый» и не имеет ничего общего с размером яичек.
