лишь сосредоточиться, и в голове вновь и вновь звучали страшные слова, словно кто-то безжалостно навсегда впечатал их в сознание. Это поражало. Впрочем, не больше, чем все остальное, случившееся со мной. Так что я просто добавила еще один факт в копилку под названием «потом» и сконцентрировалась на самом насущном.
На проклятии.
Итак, что же там наобещала щедрая Наталья Владимировна?
Сначала наиболее понятное.
«Пусть первая близость принесет тебе только муку».
Помню, как царапнуло удивлением, когда услышала эти слова. Эта самая близость для меня, Кати Уваровой, давно стала не слишком приятным, немного неловким, но в целом изрядно поблекшим воспоминанием, затерявшимся в калейдоскопе других, более ярких картинок беззаботной студенческой жизни. А вот для Кэти все действительно должно было быть впервые и не так радужно. Только мука ее сполна досталась именно мне.
Что ж, надо полагать, эта часть проклятия сбылась. Все. Вздохнули, от души выругались, перевернули страницу и перешли к менее очевидному. Там, по-моему, кое-что похуже имеется.
«Пусть предадут тебя близкие».
Сразу же начинаются вопросы. Чьи близкие? Мои или Катэль? Если прежней хозяйки тела, то речь идет об Альфиисе или о ком-то другом? А вдруг имеются в виду те, кто дорог именно мне? В этом чужом, странном и страшном мире для Екатерины Уваровой не было ничего ценного, никого, кто коснулся бы души, затронул ее струны. Но это пока, а что впереди – неизвестно.
Ладно, постепенно так или иначе выяснится.
Дальше.
«Пусть страсть мужчины станет для тебя наказанием».
Это вот «доброе пожелание» совсем пугает, до дрожи в руках и мурашек по телу. Своей неопределенностью и моей беспомощностью. Особенно если вспомнить хищную силу сиятельного и бессилие хрупкого тела перед ним. Точнее, под ним. О нем ли говорится в проклятии? Недаром же именно этому мужчине достался такой своеобразный подарочек, причем в самый неподходящий момент. Сегодня ночью мужику и в голову не пришло заподозрить подмену. Распаленный, опьяненный вином и похотью, он не замечал ничего и никого, кроме той, которую так страстно вожделел. А что будет утром, когда он протрезвеет? Или, может быть, проклятие подразумевало не его, а кого-то другого? Или, не дай бог, других?
Так, спокойно! Если бы имелись в виду несколько человек, тогда было бы – «страсть мужчин».
Да, вопросы множатся, ответов все меньше, а паника все больше и больше.
Последние слова Натальи Владимировны я помнила так же хорошо, как и начало ее речи, но там все было совсем невразумительно.
«Пусть душа твоя пылает, покоя не знает. По камням раскаленным, по пропастям бездонным, по топям, по зыбям мечись, крутись, чтобы не было мира, сна, ночи, дня. Лишь печаль, тоска, мрак и тьма».
Жуткое, темное, малопонятное и расплывчатое напутствие заставило поежиться. Буду считать пока, что это просто присказка
