Мейс, – произнес мальчик, – не могли бы вы дать мне автограф?
– Конечно, малыш, конечно, – доброжелательно ответил Мейс. – У тебя есть карандаш?
У Остера не было с собой карандаша, не было его ни у родителей, ни у друзей.
Мейс терпеливо ждал, но, когда стало понятно, что ни у кого из присутствующих искомого нет, пожал плечами и сказал:
– Что ж, малыш, извини, нет карандаша – нет автографа.
С тех пор Остер завел привычку никогда не выходить из дома без карандаша в кармане. «Это не потому, что у меня были какие-то планы по его использованию, – пишет он. – Просто мне не хотелось быть неподготовленным. Однажды меня уже застали врасплох, и я не хотел, чтобы это повторилось. Одному я точно научился за все эти годы: если в кармане есть карандаш, существует вероятность, что в один прекрасный день он понадобится. Именно так, говорю я своим детям, я стал писателем».
Что же такого особенного в карандаше? Что такого в этом инструменте, почему он так важен, что без него мы чувствуем себя голыми и неподготовленными?
Я знаю писателя, который, выходя из своей квартиры на Манхэттене, ставит перед собой задачу «вернуться с лицом». Бродит ли он по улицам, сидит ли на скамейке в парке, или едет в метро, он ищет выделяющееся из толпы лицо и старается составить подробное его описание. Улучив момент, заносит пришедшие на ум слова в записную книжку. И это не просто развивает его писательские навыки. Изучение морщинок, складок, бугорков лица помогает представить жизнь этого человека. Иногда он так вдохновляется, что у незнакомца появляется биография, затем имя, а за именем и сюжет целой истории. Еще сам того не осознавая, мой знакомый уже обладает всем необходимым для создания полноценного рассказа.
Я знаю карикатуристов, постоянно имеющих при себе карандаш и альбом для скетчей, фотографов, не расстающихся с фотокамерой, композиторов, берущих с собой диктофоны, чтобы всегда иметь возможность записать неожиданно забредшую в голову мелодию. Они всегда подготовлены.
Выберите свой «карандаш» и никогда не расставайтесь с ним.
Многие люди боятся одиночества. Им страшно находиться одним. Сама мысль войти в комнату и остаться там наедине с собой страшит их настолько, что, попадая в такую комнату, они чувствуют себя словно парализованными, а в дальнейшем всячески избегают туда входить.
Но творческую мысль убивает не уединение как таковое, а отсутствие цели. Вы сидите один, страдаете, и при этом у вас нет на это никаких объективных причин. Чтобы научиться принимать одиночество, нужно начать воспринимать его как творческое уединение и придумать цель.
Побудьте наедине с собой в комнате и позвольте мыслям свободно блуждать. Проделайте это в течение одной минуты (любому под силу помечтать минутку). Постепенно увеличьте время такого безмыслия до 10 минут в день. Затем начинайте обращать внимание на возникающие
