посмотрим, – хором сказали Доцент с Торопыгой.
– Я смотрю, вы явно перевозбудились, – холодно сообщил Рафик. – Нет уж, сначала разобьем лагерь, потом пойдем смотреть на месте. Или, может, мы прямо кинемся разбираться между собой? Сначала надо найти хоть что-то.
Никто не ответил.
– Вот и правильно, – разглядывая всех по очереди, сказал он. – Лучше помолчите. Вернемся домой, недовольные могут валить на все четыре стороны. А сейчас я здесь командую.
– Подожди, – сказал Волк и протиснулся мимо меня к стене.
Я воткнул лопату в землю и, с облегчением вздохнув, сел прямо на землю, глядя, как напарник старательно расчищает камень. За последние дни мы при помощи этого замечательного инструмента перекидали столько земли, раскапывая стену, что вполне могли в дальнейшем поделиться опытом с экскаватором. Мозоли уж точно были совсем не игрушечные. Впрочем, и остальные работали не меньше, отвлекаясь только чтобы подстрелить очередного оленя на еду. Вчера добрались до входа в одно из зданий, после чего мы вдвоем были отправлены на новые раскопки больше чем за километр от прежнего места. Это было достаточно обидно, хотелось и самому посмотреть, что там интересного.
– Ага, – довольным тоном сообщил Волк. – Правильно копали, можешь посмотреть.
– Я и так прекрасно вижу, – не вставая, сказал я. – Невразумительные черточки и кружочки. То ли от времени, то ли еще по каким причинам толком разобрать нельзя. Вполне возможно, это была надпись, и можно даже ее скопировать. Ты еще скажи, что на ней написано «Главное хранилище артефактов».
– Зря смеешься, читать эти надписи многие могут.
– Вот только с пониманием проблемы. Каждая буква понятна, а что написано, хрен его знает.
– Древнеегипетского языка тоже никто не знает, но надписи вполне читаются. Но тут ты прав, Розеттского камня с надписью на двух языках – и чтоб непременно один был русский, пока не нашли. Только в данном случае и читать не нужно. Эти поселки строили по одному плану – кругами, вместо прямых улиц. Сдвиг у них, что ли, был, прямых углов не любили. В больших окружностях жили, в маленьких были мастерские и склады. Ты еще спрашивал, почему мы так странно копаем – то здесь, то там, а не подряд. Подряд раскопки делать – это работа на несколько лет и не одному десятку человек. Так что мы пытаемся сливки снять, и за это нормальный археолог, учившийся по учебнику Авдусина, просто обязан нас на месте расстрелять. В жилых помещениях почти ничего найти нельзя – или сгнило, или унесли. А вот в общественных зданиях все что угодно бывает. Такая невразумительная надпись – это четкое указание, что здесь не частный дом, и почти наверняка что-то будет. А еще это значит, что вход должен быть прямо под ней. Он всегда выходит на восток, но вечно гуляет. То справа, то слева, иногда посредине. Скорее всего, дома позже достраивали, но попробуй правильно найди, если тут все заросло и землей засыпано. А теперь вот точно известно, что мы на правильном пути. Хотя странно это, очень высоко должен быть вход. Разве что здесь что-то нетипичное.
Он
