ответила Катя.
– И что у больной сломано? – уточнил доктор. – Рука? Нога?
– Не травматолог, – пустилась в объяснения подруга, – я эндокринолог. И…
Но дядька не дал Катюше договорить.
– Только проблем со щитовидкой нам здесь не хватает. Почему вы стоите?
Я поняла, что вопрос адресован мне.
– А надо сидеть?
– Лежать, – отрезал врач, – молча и тихо. Понимаете, в каком вы состоянии?
– Ну, я пошла, – пробормотала Катя и стала бочком двигаться к выходу из палаты, придерживая рукой живот.
– Вам, наверное, трудно работать на таком сроке, – проявила женскую солидарность кардиолог, – похоже, вы вот-вот родите. На мой взгляд, прямо сегодня ночью.
– М-м-м, – пробормотала Катюша, – всякое может случится.
– Нет уж, останьтесь! – рявкнул мужчина. – Раз пришли, нечего удирать.
– Павел Семенович… – робко начала Наталья Федоровна.
– Ну? – голосом, не предвещающим ничего хорошего, протянул дядька.
– Павел Семенович, – испуганно повторила кардиолог.
– Я уже пятьдесят лет Павел Семенович. Что вы хотите?
Наталья Федоровна испуганно замолчала, я села на кровать. Доктор снял с шеи фонендоскоп и стал прикладывать его к моей груди.
– Не слышу проблем, – сказал он через пару минут.
– Хрипы, клокотание, – перечислила Наталья Федоровна.
– Ничего похожего, – отрезал врач.
– Но только что… – залепетала кардиолог, – прямо в уши било.
– Не знаю, кто вас по ушам колошматил, но эта женщина здоровее бегемота, – заявил эскулап.
И тут Фира, согревшаяся под пуловером Кати, громко пукнула. По палате пополз соответственный запашок.
– Э… э… э… – забормотала моя подруга, – это совсем не то, что вы подумали… вообще не оно…
– Беременная женщина часто выпускает газы, это естественно, – изрек Павел Семенович и живо ушел из палаты.
Лицо Кати стало свекольного цвета.
– Нет! Я… не…
Фира пукнула еще раз.
– Не смущайтесь, дорогая, – приободрила Катюшу Наталья Федоровна, – мы с вами медики, не такое порой слышим-видим-нюхаем.
Я изо всех сил старалась сохранить серьезный вид. А Фира в самый неподходящий момент решила проснуться – пуловер на подруге заходил ходуном. Катя схватилась за живот.
– Ой, у вас роды начинаются, – занервничала кардиолог, – надо срочно перевезти вас в специализированное отделение.
– Ерунда, это просто усиленная перистальтика, – объяснила Катя и, легкомысленно убрав одну ладонь с «брюшка», начала чесать нос.
Фира с оглушительным пуканьем упала на пол и осталась лежать – наша черная мопсиха не любит лишних телодвижений. Она великолепно знает, что в случае планирования с высоты нельзя нервничать, вскакивать, вертеть хвостом. Хозяева сами наклонятся и поднимут
