и им довольно скоро станет совсем не на что жить.
Но, похоже, кто-то знает, как воздействовать на реальность. И, плевать на то, что блага отбирают у детей. Речь идет о военных. Причина – благодушное настроение тогдашнего Президента.
Как понимаю, ему не пришлось видеть то, как трудятся офицеры. Появление в батарее на полчаса (не всегда в трезвом виде) – затем исчезновение до следующего дня. Дневальным и посыльным внушается, что отдых господина офицера – неприкосновенен.
Говорят, сейчас командный состав чуть ли не спит в казармах, опасаясь ЧП и увольнения. Что-то стало лучше. И что?
Смотрим средние зарплаты. Пятнадцать тысяч рублей, для высококвалифицированных работников, раза в два больше в Москве и Подмосковье. В деревне доход доярки, тракториста может составлять и две тысячи. Рабочий, возводящий монолитный дом, зарабатывает тридцать пять, редко сорок. Так с начала нулевых – никаких нам прибавок за выслугу, «сложную» местность, и прочее. Если работник получил травму, ему не будут платить полтора миллиона рублей; быстро уволят, не выдав семь окладов, как положено «профессиональным военным». Профсоюзы и действующие законы отсутствуют. В случае гибели на производстве – пять миллионов рублей останутся у государства. Возможно, этот случай постараются скрыть: «Ушел, не знаем куда, разговор окончен».
Есть еще куча надбавок, порядок предоставления которых не могут осмыслить до конца никакие бухгалтеры.
Впрочем, народ это съел. Общий уровень жизни просел, но люди ничего не осознали. Он должен был повыситься, если бы рабочие требовали – но остался прежним, – что посчиталось за норму.
Вечно такая «идиллия» продолжаться не может. Офицер, даже если ему заплатить миллиард рублей, долларов, евро, в случае полномасштабной войны, ничего не сделает без поддержки тыла. Может, новый танк ему и соорудят – рабочие Уралвагонзавода, получающие восемнадцать тысяч, или Ижмаша – пять. Но, задумаются.
Вы указываете, что военные сражаются за Родину, их сердце-де под прицелом. На гражданском производстве также есть риски. И промышленность столь же жизненно важна, как военное дело. Вы пробовали вытолкать застрявшую посередине цеха кран-балку к площадке обслуживания? Вам не казалось, что она соскочит с рельсов – и тогда, после секундного звона, все закончится?
При этом каждый из рабочих, если запахнет жареным, получит повестку, а то и добровольно отправится туда, где горячо.
Признаю, в девяностых годах Армия снабжалась плохо. Стоп. Девяностые годы?
На предприятии зарплату задерживали четыре месяца. В середине лета девяносто шестого не у кого было занять денег даже на четвертину хлеба. Три дня ел вишенки, присматривался к голубям.
Говорят, повысив зарплату в три с половиной раза, до ста двадцати тысяч, государство отдает то, что издавна задолжало военным. Тогда следующий вопрос: когда же начнут отдавать что задолжено рабочим?
В норме армия создается
